Успеть сказать до тридцати - страница 18

Шрифт
Интервал


ни гражданина РФ, ни продавца-эксперта,
ни бакалавра, ни дочери, ни подруги.
Ты – это песня певца немого. Но ты не спета.
Вот ты стоишь, и твоя сигарета не греет руки,
вот ты стоишь, и твое пальто постарее деда.
Что будет дальше? Не повышение, так уволят.
Когда-нибудь, когда им наскучит это
твое влечение к искусству и сила воли.
Ты не умрешь, нет. Но ты закончишься, что страшнее.
Ты будешь двигаться, говорить, покупать одежду,
пить пиво в Купчино, хлестать шампанское на Бродвее,
не ощущая особых различий между.
Твой понедельник начнется опять в субботу,
а запятые твои превратятся в точки.
Давай сегодня ты прогуляешь свою работу
и наконец-то сделаешь то, что хочешь.
Пройдись по улицам разноцветным, предновогодним.
Купи себе ту смешную кофточку, что хотела
и мандарины у старой бабушки в переходе,
счастливой делая только душу. Не это тело.
Влюбись в прохожего, брось монетку певцам-индейцам.
Достигни моря в любом троллейбусе голубом.
Все то, за чем мы всегда бежим, – это наше детство,
в платформу девять и три четвертых ударясь лбом.

«Иногда чего-то не нужно знать…»

Иногда чего-то не нужно знать.
Так целее будешь, и спится крепче.
Время, уготованное для сна,
из-за этих знаний совсем не лечит.
В сказках дверь была о семи замках,
за которой чудо с концовкой «вище».
Но нашарит ключ чёртова рука.
Мы же с детства лёгких путей не ищем.
Если будешь съеден – то поделом.
Раз корабль показался тебе корытом.
Принимай чудовище за столом,
за одним с тобою столом накрытым.
Накорми его досыта. Напои.
Пой ему, пока не порвутся связки.
А когда уснёт, забирай свои
вещи – и долой из такой вот сказки.
И – к другим чудовищам. Но весна
обернет вас с кем-то женой и мужем.
Иногда чего-то не нужно знать.
А быть может, сказок читать не нужно.

«Женщина за кулисами знает, который час…»

Женщина за кулисами знает, который час
пробивает для каждого не из нас.
И она ошибается только раз –
раз, который не существует.
Годы делают лица расплывчатее у всех –
в черно-белых фото идёт снегопад помех,
а она – изваянье, и снег ей – мех,
Так приди, весна.
Подоткни листву ей.
Дай поярче звезд, побелей ночей,
сотню нерасплакавшихся свечей,
связку золотых и живых ключей –
дай себя же саму, не каменную, живую.
Дай ей силы вкладывать смысл туда,
где под камень азбучная вода
все течёт и течёт, и вертятся не туда
шестерёнки гремящих буден.