Люк в зале опять открылся, и в него заглянул бородатый Кастор. Одной рукой он упирался в стену коридора, другой придерживал свою бороду, чтобы она не зацепилась за вращающийся зал.
– Договорились? Вылетаем?
– Чем мы вам можем помочь в азиатских степях? – Ларсон упорно не подтверждал свою готовность к побегу на Землю.
– Языками. – Старик опасался, что его затянет в зал. – С мадьярами мы договоримся, а с Русью придется общаться вам. Вы же учили древний скандинавский?
– Мы учили шведский классический. Девятнадцатого века.
– Вам, коренным шведам, не трудно будет переучиться, – хохотнул старик. – Решайте. В полночь улетаем.
Люк закрылся, и Тутто с Ларсоном опять стали рассматривать лицо Греты в надежде увидеть проблеск мысли или какую-нибудь эмоцию.
– А вдруг он ошибся? И мы бросим несчастного ребенка в этом жутком месте?
– Старый опытный биолог поставил неправильный диагноз? Ну, даже если Кастор и ошибся… ты готов рискнуть своей жизнью?
– Я не готов рисковать жизнью всего Старого света. Там еще врачей нет. – Ларсон открыл банку пива.
– Это четвертая, – предупредил Эммануэль.
– Не жадничай. Кому теперь экономить?
– На борту Станции еще много людей в разных состояниях, – ответил робот.
– В разных состояниях, – повторил Ларсон. – Это и страшно.
– За ваш переполненный мочевой пузырь тоже страшно, – не унимался Эммануэль. – Может лопнуть при посадке.
– А сколько лететь?
– Почти двое суток, – ответил Эммануэль и начал убирать мусор под столом за людьми.
– При любом раскладе обоссымся. – Ларсон поднял ноги с пола, чтобы не мешать роботу.
Оба афрошведа замолчали, подыскивая аргументы “за” и “против” для принятия серьезного решения. Трудно было выбрать лучший из двух худших вариантов: спуститься на Землю в раннее азиатское средневековье или оставаться на Станции с замороженными людьми и еще Бог весть чем.
– Здесь чистых мест немного осталось, – в сотый раз Тутто включил агитацию. – Некоторые отсеки сплошняком заросли жуткими соплями.
– Сколько она болталась! – Ларсон похлопал стену зала. – Туда, сюда, обратно! Не одну тысячу лет! Удивительно, что почти все работает! Эта Станция – технологическое чудо!
– Никаких чудес! – заявил из-под стола Эммануэль. – Кропотливый вековой труд роботов.
– И на кого старики бросят такое чудо техники?
– Хотели на ваших земляков, теперь дежурную смену разморозят. – Эммануэль загрузил мусор в утилизатор.