И у него, безусловно, это получилось бы, если бы Буря не изменила меня.
Я прыгнул в воздух, придавая себе вращения. Увернулся от когтей противника и, разогнанный угловой скоростью, ударил в ответ.
Что-то треснуло, и нарранурец отлетел к стене, оставляя вмятину на полимерных пластинах фасада. Сполз на темную землю, тяжело облокотившись спиной на здание.
Застыл, глядя на меня.
– Хороший трюк, – похвалил я противника, чтобы сгладить углы конфликта, – почти получилось!
Лев оскалился.
– Трюк был в другом, фьиш… – Произнес он, хрипло засмеявшись.
– Оу… – Только и сказал я, услышав позади звуки разогретых и готовых к стрельбе плазматов. – Понял.
Пока я занимался нарранурцем, остальная братия догнала нас и взяла в полукольцо.
Обернувшись, я поглядел на десяток направленных в мою сторону стволов – даже с учетом моей нынешней феноменальной реакции увернуться от такого количества плазмы будет практически невозможно.
«Я взвесила шансы… » – Буря словно читала мои мысли. – «Вероятность успеха одна целая семь десятых процента.»
Вздох вырвался из моей груди.
Вот так бесславно окончить свой путь, когда судьба подкидывает второй шанс, ужас как не хотелось.
Я поднял руки над головой в извечном жесте капитуляции, надеясь, что среди застывших ксеносов не найдется тот, в чьей культуре это означает смертельное оскорбление.
– Переговоры? – Спросил я невинно. Спросил, готовый в любой момент испытать в деле тот один процент, что разделял для меня жизнь и смерть.
Лев поднялся, придерживая наверняка поврежденную руку. Смерил меня холодным расчетливым взглядом, будто окатил кубом холодной воды.
Задумался, будто припоминая что-то.
– Имя.
Я взвесил все за и против, прежде чем открывать рот. Я мог бы соврать, мог бы назваться другим человеком, мог бы отшутиться или и вовсе промолчать.
Но сейчас именно правда была козырем в моем рукаве, пусть и не было понятно, в какую игру мне сдали карты.
– Я – Зэр.
Лев смотрел на меня пристально, все еще недвижимый, словно истукан. Ждал, безмолвно, и я тяжело вздохнул, прежде чем назваться полным своим именем, данным мне, когда свет первый раз оставил фотонный отпечаток на моих глазах.
– Я… – Выпрямив плечи, произнес во мне человек из прошлого. – Зэриан Келлемор Террат.
Не подумайте, я знал, что эффект от вырвавшихся на свободу слов не заставит себя ждать.