Лёжа на пропитанном кровью и опалённом песке круглой арены, он смотрел на меня и твердил: «Я дождусь тебя». Эти звуки мне грезятся днём и ночью. Сизые тени в углах шелестели мне: «Только живи!»
Словно Илья оставался здесь, рядом, оберегая меня и теперь…
Словно бы не случилось непоправимого.
Чудовищные воспоминания пробирались в мои очень короткие, тёмные сны, они жалили болью.
Бал. Наш долгий танец с Ильёй и его дерзкий вызов слились в длинный шлейф тревожных виде́ний.
Спешно подготовленная для неожиданного поединка арена у выхода в летнюю половину дворца. Её белый, искристый песок. Прозрачный купол магической защиты, вставший стеклянной стеной вокруг нас. Сосредоточенные мужчины, кружившие на арене в яростном танце и с боевыми мечами в руках. Бессмысленное и беспощадное противостояние.
Выпады, увороты, удары. Мой липкий страх, обезоруживающий, обволакивающий. Стремительные атаки Ильи, по-змеиному неожиданные и коварные. Его виноватые взгляды. Ускользающий из-под нападения король, нежданно-негаданно ловкий, умелый боец, явно опытный и закалённый в сражениях. Брачная клятва, данная Ильёй, несокрушимым щитом прикрывала младшего Змеева от ударов отца. Но – не от ведьмы.
Стены зала давили на нас своей тяжестью, воздух был буквально пропитан моими дурными предчувствиями. Это я пропустила удар. Я та, кто должен был стать самой главной защитой Змеёныша, прикрывать его спину. И ставшая его уязвимостью, его слабостью. Из-за меня он не смог уклониться.
Вот Илья прикрывает меня от удара, роняя на пол. Алый шлейф её платья больно бьёт по лицу, оставляя на нём жгучий след. Я разворачиваюсь и понимаю, что сама не успеваю ударить. Подпрыгиваю в броске, но не дотягиваюсь до неё. Мне не хватило буквально ладони.
Мир вокруг меня замер, как будто само пространство и время остановились
Илья, защищая меня, грудью встретил удар Первой ведьмы. Внезапно возникший в её беспощадной руке монструозный кинжал стал неожиданностью для Василиуса. Король угрожающе крикнул на ведьму, потом резко вскинул свой меч, отступая на шаг, но это уже ничего не смогло изменить. Оружие смерти вступило на путь пресечения жизни. Каждую деталь я увидела с ужасающей ясностью. Плавно и беззвучно, словно в масло, нож вошёл в грудь Ильи. Всего несколько страшных мгновений – и на парадном камзоле стремительно и ужасающе распустился кровавый цветок…