Наша с Вороном вчерашняя “библиотечная” встреча закончилась… сложно. Колдун всё ещё мне не верил, а посвящать его в наши с Ильёй сокровенные тайны я не спешила. Кто знает, чего будет стоить ему моя откровенность. Василиус всё ещё меня ищет и, как я теперь понимаю, – быть по-другому не может.
Мы с Вороном условились ежедневно встречаться. Как и вчера – ранним утром, когда семья Лоренсов ещё спит. Для остальных жильцов дома наши встречи легко объяснялись желанием уединиться вдвоём, закономерным для молодых супругов. Особенно, – переживших тяжёлое расставание. Моя же отдельная, личная спальня стала данью последней болезни. Жена молодого наследника рода лишь недавно “воскресла” после смертельного зимнего сна, и любящий муж чутко оберегал её покой. Все вокруг были свидетелями моего трудного “воскрешения”, и все делали вид, что нам верили.
Этим утром я встала с постели другой. Вспомнился постулат о пластичности всех многоликих, прозвучавший когда-то на лекциях по магическому расоведенью. Тогда я считала себя дефективной русалкой. Давно это было, практически целую вечность назад. В другом мире.
Взяв в руки свой гребень, взглядом встретилась с отражением в зеркале. Вчера вечером оно появилось в моей маленькой спальне. Откуда? Мне кажется, я догадываюсь… Из круглого полированного стекла в изысканной медной оправе на меня хмуро смотрела скуластая незнакомка. Глубокие тени под растерявшими зелень глазами. Хаос коротких волос, упрямо поджатые губы. Другой мир, другая я… И как меня только Змеёныш узнал? И как мне поверил…
Всё, что я слепо когда-то считала незыблемым, оказалось всего лишь одной вероятностью из великого множества объективных реальностей.
Другой мир.
Только теперь до меня стал доходить точный смысл этих слов. Севена не просто принципиально иная. И дело здесь даже не в хороводе разноцветных лун, в которых я вечно путаюсь. И не в солнечном диске, слегка красноватом и крупном, который я видела лишь на картинах и гобеленах. Здесь меня не отпускало удивительно острое и осязаемое ощущение пустоты. Чувство глубокой и непоправимой потери.
Благодаря очень подробному и выразительному рассказу Ворона, вчера я нашла объяснение этому.
На Севене нет полного и прямого доступа к магии. Вся она, – словно калейдоскоп из осколков огромного зеркала, отражающего совершенно иную реальность.