Мы живём только один раз, верно? Кто я такая, чтобы судить? Особенно после того, что я сделала в той тёмной комнате.
– Так какой он?
– Кто? – спросила я, вырываясь из своих бессвязных мыслей.
– Тот высокий, мрачный, великолепный друг Луки Барроне, с которым ты болтала? – Клара обернулась ко мне и улыбнулась.
– А-а-а, он, – я сморщила нос. – Именно такой, каким он выглядит: красивый, высокомерный, холодный и удивительно любопытный.
– Похоже, ему нравилось твоё общество, – заметила Клара, наклоняясь над балконом и одарив меня знающей улыбкой. – Он не ушёл, когда ведущий позвонил в колокольчик. Сколько? Два? Три раза?
Я фыркнула:
– Сомневаюсь, что он был там из-за влечения, скорее из-за нездорового любопытства.
Клара покачала головой на мой самоуничижительный юмор:
– Карла и Лука, кажется, установили связь, не находишь?
– Похоже на то. Я просто хочу, чтобы она была счастлива. Она этого заслуживает, – я посмотрела на огни города и вздохнула.
– Как и ты, девочка, – Клара обняла меня.
– А что насчёт тебя? Кто-нибудь привлёк твоё внимание?
– Нет. Думаю, что после Парижа моя жизнь разрушена, – она улыбнулась. – Пойдём, потанцуем. Ещё рано, а на тебе мои счастливые туфли. Мы можем показать наши убойные танцевальные движения, которые наверняка привлекут мужчин на террасу.
Я рассмеялась, зная, что танцевальные движения, которые она имеет в виду, произвели бы на мужчин противоположный эффект.
– Тогда твои туфли, должно быть, сломаны. Или, может быть, моя сестра права. Сломана я.
– Прекрати. Не верь в эту чушь.
Мы возвращались к дверям, когда я услышала знакомый бархатистый голос, который держал меня в плену ровно пятнадцать минут и двадцать секунд. Я дернула Клару за руку и прижалась к внешней стороне здания.
Лука сделал глоток пива и заметил:
– Сегодняшний вечер оказался лучше, чем я себе представлял, учитывая все обстоятельства.
Он широко ухмыльнулся, и я подумала, не связано ли это с Карлой.
– Разве ты не рад, что пришёл, Габ? Ты думал, что лучше было бы подождать, но оказалось, что всё сложилось к лучшему. Нет?
Мужчина насмешливо хмыкнул.
– Ты говоришь так только потому, что поговорил с единственной здравомыслящей женщиной в этой комнате, – он зажёг сигарету, сделал глубокую затяжку и выдохнул дым в ночное небо.
«Теперь я понимаю, что ничего бы не вышло. Я ненавижу запах сигаретного дыма. Подожди, что ты говоришь, Беа?»