Мы поднимались по лестнице с грязным ковровым покрытием. Звуки споров, ругани и пронзительного смеха соседей сливались с шумом работающего телевизора. Внезапно перед нами началась потасовка. Грассо шел впереди, его рука привычно опустилась к пистолету, готовая к худшему. Но когда мужчины увидели нас, их лица сразу изменились. Но когда мужчины увидели нас, они остановились и смотрели, как мы, словно в замедленной съемке, движемся мимо них.
Мы подошли к двери с цифрой «13», только половина тройки была сбита. Грассо постучал один раз. Слева от нас приоткрылась дверь, и на пороге показалась пожилая женщина. Ее седые волосы были закручены в бигуди, а на ней был старый рваный халат. Взгляд женщины был колючим, но в нем читался привычный страх.
– Что? – фыркает она на нас, хмуря брови. Сигарета, свисавшая с ее губ, вот-вот должна была упасть, как будто она совсем забыла о ней. Ее глаза сузились, когда она заметила Грассо, который снова постучал в дверь напротив.
– Мы постучали в эту дверь, мэм, – сказал он спокойно, не обращая внимания на ее пристальный взгляд.
– Тогда какого черта ты пялишься на меня? – резко отозвалась она, переводя взгляд с Грассо на меня. Ее подозрительность только усилилась, когда она заметила мои темные очки и спокойное, но непроницаемое выражение лица. – Вы что, из ФБР?
– Нет, мадам, – отвечает Грассо.
– Глория! С кем ты разговариваешь? – донёсся из квартиры хриплый голос.
– С твоей матерью! – кричит она в ответ. Пока я недоумеваю, как черт возьми сигарета все еще держится на её губах, Грассо продолжает стучать в дверь.
– Это ни хрена не смешно, Глория!
– Сколько раз мне повторять, Уолли, чтобы ты не лез в мои дела? Смотри дальше свое дерьмовое шоу! – она хватает сигарету и делает глубокую затяжку, затем машет пальцем с сигаретой в нашу сторону. – Я вас видела раньше. Не часто, но помню. – Она постукивает себя по голове, и пепел осыпается на её халат.
– Кто, черт возьми, вы такие? – Мужчина выглядывает из-за двери. Его неопрятная борода в каком-то жире. – У нас ни хрена нет! Мы ни хрена не видели и ни хрена не знаем! – Он кивает, как бы подтверждая свои слова. Затем он почесал свой растущий живот под когда-то белой майкой и обратил внимание на свою вторую половину. – Глория, ради всего святого, сколько раз я должен тебе говорить, чтобы ты не открывала эту чертову дверь, а?