– Повернись, – мягко приказывает мне он, и я выполняю распоряжение, понимая, что силы не равны и сопротивление лишь навредит мне. – Я пришел, чтобы спасти тебя!
– И для этого взорвали Приют?!
– Нет, я лишь пользуюсь сложившейся ситуацией! – заверяет меня он.
– Приютские живы? – спрашиваю я, не особо надеясь на честный ответ.
– Не знаю! – незнакомец пожимает плечами. – Мне нет дела до их судьбы!
– И кто же хотел меня убить, если не вы? – спрашиваю, подозрительно щурясь, хотя ответ очевиден, особенно при взгляде на записку Мины.
– Поинтересуйся у своих друзей! – советует мужчина и кивком указывает на валяющийся на полу листок с изображенным на нем сердцем.
Сердце, которое бьется в моей груди, не нарисовано красной помадой на бумаге и потому сжимается от боли. Я отвожу взгляд от картинки и с трудом удерживаю на лице невозмутимое выражение.
– Мне кажется, что настало время представиться в ответ, – предлагаю я, постепенно восстанавливая самообладание.
– Извините, Ваша Светлость, но это мне решать! – на губах незнакомца снова возникает ироничная улыбка, а в голосе проявляются озорные нотки.
– Вы – Светлый?! – задаю очевидный вопрос я.
– Ты узнал ответ, едва меня увидев – так зачем спрашиваешь? – мы произносим эту фразу одновременно, я даже темп и интонации копирую весьма точно.
Незнакомец запрокидывает голову и заливисто смеется. Он эмоционален и склонен к театральным эффектам, как и я.
– Вы – мой отец? – задаю еще один вопрос и сталкиваюсь с изумленным взглядом белесых светящихся глаз.
– Нет! Мы же не в долгоиграющем сериале! – отвечает Светлый и язвительно усмехается.
– Ладно! – я поднимаю руки и перевожу разговор в более практичное русло. – Вы – супер-аристо и работаете на Мосфильм или спасли меня с какой-то целью?
– Я спас тебя с целью спасти от гибели во время Инициации, уж извини за каламбур! – незнакомец улыбается еще шире и картинно разводит руками. – Нас, Светлых, слишком мало в этом бренном мире, чтобы позволить тебе умереть столь бездарно!
– Я – Светлый?! – меня захлестывает истерическое веселье, и я начинаю загибать пальцы. – Я кровь от крови Великого Рода Шуваловых, бездарь, фиолетовый маг и Темный, а теперь еще и Светлый?! Не много ли для безродного сироты?!
– Ты даже не представляешь, на что способен, мой юный друг!
Радужки незнакомца разгораются красными углями, потом становятся оранжевыми, желтеют, зеленеют, наливаются небесной синью, вспыхивают фиолетовыми сапфирами, а затем… Затем они превращаются в два обсидиановых круга!