Сунув руку в карман, я достаю оттуда обсидиановый флакон. Эликсир охотника. Мощное древнее зелье, позволяющее выпившему двигаться столь же быстро, как и вампы, и сражаться с ними на равных. Но это опасное средство, вызывающее исступление, особенно при частом употреблении, поэтому его разрешено пить только охотникам.
«Дрю сказал, все будет хорошо».
Я вновь смотрю на вампа. Нюхая воздух, он крадется по улице и задевает лбом низко висящие колокольчики. Однако тихий звон его ничуть не пугает. И меня охватывает паника вперемешку с сомнениями. Неужели охотники ошиблись? Помогут ли нам колокольчики? Или соль?
Я открываю флакон. Капли жидкости внутри даже в свете кровавой луны выглядят черными как смоль. Вдохнув неповторимый аромат, я подношу флакон к дрожащим губам. От одного лишь запаха из самых глубин существа поднимается некий сильный порыв, заставляющий мышцы мучительно ныть от нетерпения. Словно бы я всю жизнь только и ждала этой силы и свободы, чтобы самой вершить собственную судьбу.
Я опрокидываю флакон себе в рот. Густая жидкость стекает на язык, обволакивает горло, а после падает в желудок и разлетается там, словно разбитая о землю бутылка с выпивкой. В животе вспыхивает огонь.
Я падаю на колени. Перед внутренним взором мелькают какие-то образы. Крепость. Глаза, яркие, словно солнечный свет. Усыпанный звездами небосклон и города в горах, которые можно увидеть только в детских книжках. Потом все в мгновение ока исчезает.
Тяготы и боль уходят в небытие. А мышцы просто жаждут движения.
«Ну, давай, – мысленно молю я. – Беги по моим венам и преврати меня в охотника. Позволь защитить всех, кого люблю, и знакомый мне мир. Придай мне сил, чтобы хоть на одну ночь бросить вызов устоявшимся порядкам».
Я осторожно поднимаюсь на ноги, стараясь побороть подступающую тошноту. Нельзя, чтобы меня вырвало. Дрю не для того подарил мне силу. Мир расплывается вокруг и как будто дрожит, все ускоряя темп, а потом сливается в одно сплошное неразборчивое пятно.
Затем в мгновение ока все меняется. В воздухе разливается сладость, которой я никогда не ощущала прежде. В нос ударяют непривычно острые запахи ночной росы, древесного угля, остатков вчерашнего ужина в котле возле очага. Мир становится непривычно огромным, но я готова его принять.
Дверь резко распахивается. Такое впечатление, будто содрогается земля.