Мы вместе входим в кузницу – одно из самых больших зданий в Охотничьей деревне. Она немного выделяется на фоне прочих жмущихся друг к другу местных каменных домов, походящих на зубы во рту вампа. Все они крыты соломой, а кузница, как и крепость, может похвастать черепичной крышей. Мы ныряем в тень деревянных навесов над фасадом и оказываемся внутри.
В центре помещения царит кузнечный горн. От него в разные стороны тянутся деревянные столы, обычно заваленные лезвиями и инструментами. Однако сегодня на них стоят еда и кувшины с напитками.
Кузница – центр жизни Охотничьей деревни, ведь всем в тот или иной момент нужны услуги кузнеца. И сегодняшний вечер не исключение.
Пивовар принес бочонок свежего эля и здесь же открыл. Вокруг толпятся фермеры, наслаждаясь плодами своего труда. Модистка рассказывает детям сказки, хотя тем уже давно пора в кровать. И сквозь весь этот шум доносится мерный стук – как будто бьется сердце Охотничьей деревни. Это мама, старший деревенский кузнец, щит всего поселения, ритмично поднимает и опускает свой молот. Из тугого пучка волос на затылке выбиваются темные пряди и прилипают к потным щекам. Несмотря на поздний час, мы еще работаем. Перед восходом кровавой луны дел невпроворот.
– Кстати, с кем ты разговаривал? – интересуюсь, пока мы с Дрю пробираемся сквозь толпу сплетничающих стариков.
– Когда?
– Совсем недавно. Вон там. – Я киваю на угол. Кем бы ни была та женщина, она не стала ждать возвращения брата.
– Сегодня я со многими общался. Говори точнее. – Он явно понимает, о ком я, и намеренно прикидывается глупым.
– Ладно, храни свои секреты. Но мама уж точно заметила. И от ее вопросов ты так легко не сбежишь.
– Обычная женщина. Ничего серьезного. – Дрю потирает затылок.
– Если твое «ничего серьезного» будет касаться каждой женщины в деревне, мама задаст тебе трепку.
Поставив ведро у горна, я зачерпываю совком немного угля и, чтобы унять разочарование, начинаю раздувать мехи. Дрю никто не запрещал танцы, чувства и прикосновения. Мне же… Я начинаю еще активнее работать мехами.
Бросив на меня оценивающий взгляд, мама возвращается к разговору с кожевником. Вид у нее суровый. Похоже, обсуждают что-то важное. Может, проблемы с последней партией кожаной одежды, которую мы передали охотникам для завтрашней ночи? Я тут же вспоминаю все пряжки, застежки, оплечья и крючки, которые ковала. Неужели я, сама того не понимая, допустила какой-то дефект?