Патрульные подбежали ближе и, нарушив инструкции, не разоружив преступника, заученными приёмами попытались заломить киллеру руки за спину. Правда неопытный желторотый курсант облажался и, вопреки указаниям инструктора из учебки, схватил его за волосы. Схватил, да так и остался стоять, нелепо разинув рот и вытаращив от удивления глаза, с рыжим скальпом в руке. Оказалось, что это был рыжий клоунский парик, а сам мокродел, абсолютно лысый, с блестящей, натёртой до блеска черепушкой, воспользовался моментом и, ухмыляясь, молниеносно повернулся, вскинул привычным жестом руку и нажал на курок приготовленного пистолета.
И… Было бы это нарушение инструкции последним в жизни курсанта ППС Димы Сомова и его наставника, сержанта милиции Петра Митина, и лежать бы им обоим сейчас вместе с Палычем и его охранником во сырой земле. Да только конечно не на Новодевичьем кладбище, и уж точно не на центральной аллее с памятником в полной рост, золотыми перстнями и любимым мерседесом, а где-нибудь далеко в области, на задах, где хоронят людей второго сорта. Их скромные деревянные крестики стояли бы подальше от криминальных авторитетов и цыган, чьи напыщенные могилы красуются при въезде на любой погост. Милиционерам ППС не ставят на центральных аллеях обелиски и монументы, точные копии из чёрного мрамора, в костюмах с небрежно расстёгнутыми верхними пуговицами…
Если бы к повторному величайшему удивлению киллера, и на радость второй раз родившихся сотрудников младшего состава министерства внутренних дел, у пистолета не произошла осечка. В купленном специально под эту акцию револьвере, планировавшемся как одноразовый, произошёл банальный сбой ударно-пускового механизма, и вместо громкого хлопка выстрела раздался нелепый щелчок.
– Вот ведь с…ка… – толи про жизнь, толи про продавца бракованного оружия негромко сказал киллер, покачал головой и безысходно опустил руки.
Отошедшие от шока патрульные в этот раз не дали промаха, по всей видимости жизнь была им всё-таки дорога. Они вдвоём навалились всем телом на наёмного убийцу, заломили, закрутили руки и надели наручники на уже не сопротивляющегося, обречённого человека. Его дальнейшая судьба была предрешена и ему самому в тот момент уже предельно ясна. Такие люди никому не нужны. Наутро его нашли повешенным на невесть откуда взявшихся шнурках, ведь шнурки-то все при обыске вынули, прямо на оконной решётке в отдельной одиночке Центрального РОВД города Санкт-Петербург, ещё до утреннего приезда высших чинов, следователей и ФСБ-шников. Раскрыли что называется по «горячим следам». Дело было закрыто.