– Оно самое, – сказал Проводник, поднимая бинокль к глазам. – Там виднеются строения… какие-то остатки, может, бункеры или шахты. И я вижу дым.
– Дым? – переспросил Старик Грант.
– Да, очень слабый, чуть заметный, но он есть. Кто-то там уже поселился.
Сердца у всех сжались. Неужто это «стервятники»? Или, хуже того, их пресловутый главарь? Но идти всё равно было некуда – позади радиоактивная пустошь, впереди опасность, а внутри у каждого жила слабая надежда, что именно там они найдут воду, пищу и укрытие. Говорили о подземных ангарах, о заброшенных складах, которые сохранили консервы прошлого века, вспухшие и, возможно, отравленные. Но всё лучше, чем умереть на этом солнце.
Они пошли дальше, а день занимался медленно, и солнце пронзало их тела лучами, словно осуждало за саму попытку жить. Жара становилась мучительной. Проходя между торчащими из земли железными балками, мальчишка ощутил вспышку резкой боли в пятке: он наступил на осколок стекла, пробившего подошву. Не успел он вскрикнуть, как один из мужчин схватил его за ворот:
– Тш-ш, не шуми!
Проводник обернулся, взглянул на мальчишку без сочувствия, скорее с холодным интересом. Но он помедлил и кивком указал на края пластыря, который был у него в кармане. Видимо, считал, что мальчишка должен сам перевязать рану. Другой помощи не предлагалось: всё было на вес золота, или точнее – на вес выживания.
Когда боль стихла, мальчишка закусил губу и, тяжко приподняв ногу, сумел извлечь осколок. Кровь смешалась с песком, образовав густую чёрную массу. Он обмотал ступню самодельной тканью, залил туда чуть-чуть спиртового раствора, едва сдержав крик. Остальные ждали, переминаясь с ноги на ногу. Вскоре мальчишка был готов продолжать путь. Они пошли дальше, молча, как тени.
Чем ближе они подходили к Гранитным Обрывам, тем явственнее слышался тот самый рокот, который они уловили в каньоне. Может, это был шум подземного генератора, работающего на диком топливе, или гул скрытых шахт, где ветер выдувал стоны из глубин. Вскоре путники увидели осыпавшиеся стены зданий. Быть может, это были когда-то исследовательские комплексы или лаборатории, вырубленные прямо в недрах скал. Теперь всё выглядело заброшенным, изломанным, словно подземная история рвалась наружу, но оказалась задавленной всем этим нагромождением.