Этот человек направился прямо к Элиоту. Передвигался он неспешно, переваливаясь с одной ноги на другую, однако даже так было ясно, какие у него намерения. И без того смердящий воздух испортился ещё больше, с его появлением: как будто завоняло чем-то гнилым. Элиоту стало дурно… Причём, не ему одному – несколько других химер попытались прижаться к задней стенке клетки, спрятавшись в тени.
– Ну что же, теперь ты моя собственность. – сказал старик с крайне самонадеянным выражением лица и точно таким же голосом. – Я давно заметил твои синие глаза и просто не мог пройти мимо. Уж извини, но ты мне очень сильно понравился. – он улыбался, но улыбка его не вызывала ни капли доверия. Дело было не только в том, что состояние его зубов оставляло желать лучшего – она лишь ещё больше подчёркивала то, что помыслы у старика не самые хорошие.
Как оказалось позже, не самая приятная у этого старика была не только наружность: душа его, казалось, также прогнила. Он был одним из тех извращенцев, что любили использовать химер для удовлетворения своих низменных желаний; чем, несомненно, вызвал у Элиота лишь отвращение и праведный гнев… Поэтому, как только его тело наконец начало отходить от химии, которую в него вкалывали несколько дней подряд – в его голове созрел неплохой план. Опасный и крайне рисковый, однако единственный, способный подарить ему свободу. По крайней мере, от заточения в доме этого мерзкого богача.
Дождавшись поздней ночи, когда все будут спать – в форме кота Элиот проник в спальню старика. Быстро, пока тот не проснулся, превратился в тигра и одним резким движением, когтями вскрыл ему горло. От внезапно возникшей сильной боли мужчина проснулся, но ничего не смог сказать, так как рана была слишком глубокой. Глаза его расширились, а кожа побледнела, от чего показалась Элиоту совсем белой в лунном свете. Его рот пытался ухватить хотя бы каплю воздуха, но выходили только звуки бульканья: так из его вен и артерий вытекала кровь, заливая глотку и трахею. Продлилось всё не более двух минут. Кровать пропиталась алой жидкостью насквозь, её капли стекали вниз, на пушистый ковёр и мгновенно впитывались. Комната наполнилась запахом железа, а Элиота обуздала ярость и инстинкты хищника, поэтому вскрытием горла он не ограничился: разорвал тело мужчины на множество фрагментов, некоторые из них даже проглотил. Ошмётки валялись по всей комнате, а брызги запачкали стены.