Вроде бы она вела себя как обычно, но что-то в ее поведении было не так. Быстро пройдя на кухню, она сунула в рот кусок хлеба и ушла в свою комнату.
– Обедать иди, – повелительным тоном произнесла бабушка, – а потом поросятам дай, мать сказала.
Проигнорировав ее слова, Сесилия закрыла за собой дверь.
– За стол садись! – голос бабули звучал громче и настойчивей. – Кур с гусями покормить еще надо и кроликам травы нарвать.
Сесилия не реагировала. Вскоре она, к удивлению Луппе, вышла в своем лучшем платье чуть выше колен и, усевшись у зеркала, долго себя рассматривала. Она тщательно причесывалась, мазала губы помадой матери и красила ресницы тушью. Периодически Сесилия вскакивала и выглядывала в окно, а затем снова хваталась за расческу и укладывала волосы.
– Куда малюется?.. – подметая на кухне пол, бормотала бабушка, изредка поглядывая на внучку из кухни. – Есть когда будешь?
– Щас… – произнесла Сесилия и, посмотрев на часы, рванула к двери.
С интересом наблюдая за сестрой, Луппе выглянул в окно. Сесилия выбежала во двор и, открыв калитку, вышла на улицу. Ее поведение очень заинтриговало Луппе, и он немедленно проследовал за ней. Смяв сандалии на пятках, он прошел по двору и, подойдя к калитке, прислушался. За забором слабо слышались голоса.
С любопытством выглянув со двора, Луппе уставился на открывшуюся ему картину.
За калиткой у забора стояла Сесилия, а перед ней, прислонившись к частоколу спиной, стоял Мишка Зин.
И явно это была не простая встреча одноклассников. Мишка не был обычным ребенком, его папа работал снабженцем в системе деревенской торговли, а мама главным бухгалтером в колхозном хозяйстве. Присутствие Мишки где бы то ни было тут же притягивало других детей. Со слов Сесилии, в его доме всегда было много интересного, необычного, а подчас даже потрясающего, и потому дружба с Мишкой была пропуском в другой мир – мир, где краски ярче, запахи насыщеннее, а ощущения острее.
Луппе очень обрадовался тому, что его сестра была с Мишкой, ведь теперь у него появилась возможность с головой окунуться в новую захватывающую реальность.
Луппе лукаво улыбнулся, глядя на парочку, и неоднозначно произнес:
– Че делаете?
– Ниче! – отрезала Сесилия. – Те че надо? Иди отсюда!
– Привет, Миша, – не обращая никакого внимания на раздраженную сестру, сказал Луппе.