– В тот момент почти любая не наша идея казалось плохой идеей, но ко врачу мы все-таки сходили – к психологу, а он перенаправил нас к психиатру.
– Мария должна говорить.
– Что, простите?
– Да, извините, у меня иногда случается это… Так вот, психиатр очень быстро поставил диагноз, сказал, что явление редкое, но, поскольку мы пришли к нему… это значит, что мы понимаем, что что-то не так и угрозы ни для себя ни для общества не представляем.
– Нам прописали препараты, терапию и прочее, но изменений никаких не было. А потом я вспомнил: если вы нашли под кроватью крокодила, покормите его.
– Да, мы пошли навстречу преследователям. Разговаривали громко и открыто, сняли все дверцы со шкафов, перестали выбегать из вагонов перед самым закрытием дверей и, в общем, действовали напоказ. Интерес преследователей на этом иссяк.
– Им не столько нужно было получить от нас какую-то информацию, сколько иметь откликающийся объект.
– Спасибо, Энди и Мария, – сказал Оскар Браун, – из их прекрасной истории исцеления можно сделать простой вывод: вы нужны вашей проблеме, пока она нужна вам. Давайте сделаем небольшой перерыв. Думаю, кофе уже готов.
Мы все неуверенно поднялись со стульев и стадно направились в сторону стола с печеньем и кофеваркой. Капельная машина наполнила прозрачный чайник, и он аппетитно булькал на подогревающей платформе. Оскар отвел меня в сторону.
– И так, Сэм? Если я могу тебя так называть, – сказал Браун, – у тебя, видимо, случай иного порядка, чем у Энди и Марии.
– Вы видели меня?
– М-да. И что это? Как ты этому научился?
– Хм…
– Значит, сам не знаешь, как это произошло. У ребят все проще – за парнем закрепился кошмар и висел на нем. Энергия в какой-то мере действует по животным, инстинктивным законам. Ты же знаешь, что животные чувствуют страх?
– Знаю.
– И не только страх. Негативные эмоции гораздо чаще имеют более выраженную силу, чем позитивные. И тем самым активнее притягивают себе подобных. А когда Энди перестал бояться «преследователей», и захотел им помочь, подпитываться им оказалось неоткуда. Просто?
– Не очень.
– Но проще, чем то, что испытываешь ты?
– Похоже.
– Поэтому ты соврал о своем имени? Заметаешь следы?
– Как вы узнали?
– Обычно люди стыдятся своего имени. Не потому что оно некрасивое или глупое, а потому что самые близкие и неприятные детские впечатления связаны с полным именем.