Последняя белка Парижа - страница 5

Шрифт
Интервал


– Тридцать процентов, – выпалил левый Джонсон, с борцовскими поломанными ушами.

На визитках замигала надпись «Скидка 30%».

– Почему так мало? – искренне возмутился я.

– Можем предложить пятьдесят, – предложил правый, с поломанным боксерским носом и расплющенными губами.

На визитках немедленно запульсировали надписи «Скидка 50%».

– Чудесно, – кивнул я, – но мало. Маловато будет! – вспомнил древний мультфильм.

– Семьдесят пять – последнее слово, – сказал борец.

Визитки подтвердили.

– Спасибо, польщен.

– Тогда приступим, – боксер врезал мне боковым правой.

Я вскинул левую руку навстречу, ловя согнутым локтем внутреннюю сторону предплечья атакующего. Разгиб руки – захват его рукава на плече – удар лбом в лицо. Отпустив его рукав, с хрустом врезал левым кулаком по челюсти «поплывшего» боксера. Он отшатнулся к стене дома и медленно сполз по ней. На меня кинулся борец. Встретил его хлестом тыльной стороны левой ладони в лицо, ломая нос, и добавил удар правым локтем сверху-вниз по диагонали, ломая ему левую ключицу. Отшвырнул гробовщика, с силой приложив его спиной о стену дома. При сломанной ключице не самое приятное занятие. Резко развернулся к лазерозубке – чего не встревает в драку? Или она вроде мозгового центра при двух громилах? Девушка стояла, подняв руки, и нервно косясь вбок, на торчащий из-за угла дома ствол «Сайги». Значит, дед не утерпел и вышел во двор. Все ясно, вовремя.

– Забирай их и выметайтесь отсюда, – сквозь зубы процедил я. – Чтобы больше ноги вашей здесь не было.

– Скидка не окончательная, – девушка вымучила улыбку, – мы готовы рассмотреть ваш вариант.


Рождество наступило…


Рассказ написан на конкурс рождественского рассказа Леди, Заяц & К

– Снегом опять все засыпало. Рождество наступило…

– Точно.

– Шел сегодня утром по городу и казалось, что все как раньше: фонари тускло светят, светофоры желтым мигают.

– Точно, есть такое дело.

– Только что людей на остановках нет, машин редких, да окна лишь светятся в паре квартир в длинной стене панельной пятиэтажки.

– А ты поэт.

Я с тоской посмотрел на кота. Кот ответил мне влюбленным взглядом пронзительно зеленых глаз. Ему было хорошо: тепло, светло, полно корма на любой вкус. И персональный человек под боком, готовый по первому капризу этот бок почесать. Гораздо лучше, чем той живности, которую я разместил в квартирах соседнего подъезда. Собрав из всех окрестных домов – не смог больше терпеть криков голодных животных, некоторые из которых уже стали от голода пожирать трупы собственных хозяев.