– О тёплой ванне.
– О… может, ещё о троне помечтаешь?
Хаара хмыкнула, на мгновение подумав, что мужчина читает мысли.
– Сапоги вязнут будто в дерьме…
– Вы сами хотели на юг. Или думали, тут трава зеленеет?
– Вообще-то, надеялись, – пробубнил Хэльсин. – Кто ж знал, что нас заставят в лесу торчать. Кому вообще приходит в голову через эти дебри пробираться?
– Отрядам, желающим ограбить и навести шумиху. Отвлечь от основной проблемы, – ответила Хаара. – Сциланцы никогда не умели мирно жить. Вечно на что-то претендуют. Войны, набеги. За последние сто лет они раз пятьдесят нападали на Эндагон.
– Правда? – удивился Цурий.
– Одна из самых затяжных войн получила название «Война Белого гулана»2. Длилась почти десять лет, в результате чего Эндагон потерял почти треть территорий. Тогдашний правитель – Дуррай Эн-Во – был хитрым стратегом, им восхищались и верили, что Дуррай способен завоевать весь мир. Он щедро награждал преданных воинов и жестоко убивал предателей. Даже казнил дочь эндагонского короля, когда тот не пошёл не сделку. Принцесса Лаффия, кажется, так её звали. Церковь сделала её мученицей. Дуррай разрубил девушку на пять частей и отослал самым знатным людям Эндагона в качестве предупреждения и проклятья. Говорят, ему помогали маги, потому что после армия Эндагона терпела неудачу за неудачей. Есть даже версия, что Лаффию принесли в жертву ради ритуала, дарующего нечеловеческие силы, поэтому Дуррай был непобедим. Эндагон смог освободиться лишь после его смерти, и с тех пор положение на границах весьма шаткое. Думаю, Сцилла никогда не оставит желание пожрать это государство, чтобы потом посоперничать с Ревердасом.
– Откуда такие познания? – поинтересовался Цурий, удивлённый тем, с каким спокойствием Хаара выдала информацию. Девушка неплохо ориентировалась в истории: годы с лучшими учителями страны высекли в её памяти множество сведений. Она пожала плечами.
– Да так… умею слушать.
Неподалёку раздался треск, и наёмники вздрогнули. Цурий, державший факел, тут же направил его в сторону шума, а остальные схватились за мечи.
– Кто здесь?
Ответа не последовало, но все прислушались, и через секунду различили приглушённый хлюпающий звук. Кто-то двигался в густой темноте. Человек, зверь, чудовище? Хаара выставила перед собой Ардисфаль. Неужели очередным сциланцам пришло в голову побродить по лесу в такую погоду? Не хотелось драться в темноте, тем более что ноги вязли в грязи, замедлявшей движения. Звуки слышались всё ближе, и наёмники присматривались, пытаясь различить человека или зверя, не побоявшегося выдать присутствие. Вскоре фигура выступила к ним, и первое, что бросилось в глаза Хааре – разорванная глотка. Секундой позже она увидела искажённое, перепачканное грязью лицо. Узнала его и отступила на шаг. Сердце бешено заколотилось. Хаара точно помнила, что прикончила этого человека днём. Ардисфаль вошёл ему в глотку, где до сих пор чернела дыра. Ничего не выражающие глаза светились тускло-красным.