– Что это с ней приключилось?
– Ничего такого. Она просто погнута.
– А зачем хранишь? Или может её можно обратно вправить?
– Не надо ничего с ней делать.
– Ладно, не злись. Я просто любопытствую.
– Это ложка моего брата.
– Так у тебя есть брат.
– Был, но теперь вот нет его. Ложку он сам погнул. Мне жаль её выкидывать.
Хайме сильно пожалел о своей бестактности. Его лицо стало красным. Ни один человек в «Грайм Рох» не мог застать Хайме врасплох. Какая бы ситуация на фабрике не была, он как-то умудрялся игнорировать замечания Элларда и не слишком приятные отзывы от других коллег. Он просто прибывал в неком вакууме. Их слова не трогали его, не доходили, оставаясь где-то за пределами гигантского пузыря, который он себе придумал. А этой девушке, с которой они знакомы несколько часов, удалось вдруг поставить его в такое положение. Удивительно.
– Я совсем не хотел обидеть тебя, Лу. Прости.
– Я не обижаюсь. Просто не трогай тут ничего.
Девушка показала Хайме небольшую комнату, где ему предлагалось разместиться. Парень надеялся, что это его первая и последняя ночь в Вальбергене, так что почти не обратил внимание на окружение. А между тем комната обладала своим шармом, налётом старины. В резном деревянном комоде было много книг. Все они были тщательно рассортированы по алфавиту. Никаких ярких обложек, всё просто и даже строго. Видно печатались они тогда, когда в моду ещё не вошли цветастые книги с красивым оформлением. Тогда бумажные сокровища не нуждались в роскошном оформлении, хватало того, что имелось в содержании. В ближайшем к Хайме книжном магазине уже нельзя было найти те самые старинные книги. Обычно там на полках красовались самые новые и дорогие экземпляры, но лишённые души. А в старых книгах же каждый миллиметр создавался с такой любовью, что едва ли можно было упрекнуть издателей в желании нажиться на ком-то. Даже пахли они совсем иначе. Приятный, хоть и резковатый запах чётко ассоциировался с духом ушедшего времени.
На стенах виднелись разные портреты, где можно было узнать Лу. Уже лёжа в твердоватой кровати Хайме рассматривал их. На одном из снимков она, будучи маленькой, сидела на коленях у отца и сильно улыбалась. Тот же выглядел сильно сдержаннее, хоть и тоже радовался. Слева же стоял брат, который выглядел отстранённо. В его взгляде читалось что-то неспокойное, будто он вот-вот взорвётся. И у каждого из них зелёные глаза. В очередной раз эта загадочная деталь. Что бы это значило?