Из пункта А в пункт Б - страница 14

Теперь я сижу и смотрю через стекло куда-то в даль. Город давно уже скрылся из виду, да и из-за облачности почти не видно земли, но по привычке я смотрю через стекло. Мне всегда нравилось отдаваться размышлениям глядя в окно, не важно будь то окно квартиры, машины или иллюминатор самолета. Отгоняя воспоминания, хотелось вглядеться в будущие, узнать, что оно готовит. Но как бы не силился представить, что ждет дальше, впереди лишь туман неизвестности. Что именно в том завещании, что делать дальше и просто с кем можно теперь поговорить, эти мысли кружились хороводом в голове. Не осталось ни друзей, ни просто хороших знакомых. Я остался один. Где-то глубоко в подсознании начинала зарождаться мысль о смерти. Сложно точно понять, что же это за мысль. Это было мимолетно и в тот же момент явно чувствовалось, будто сидя в закрытой комнате ты почувствовал дуновение ветра, холодного ветра. Ты понимаешь, ветра тут не может быть, но все твои рецепторы, чувства и память уверяют тебя, что он был и что еще страшней, будет ещё. Все это заставляет сердце сжиматься, разум лихорадочно ищет хоть что-то за что можно ухватиться, что еще может послужить опорой. Из чувства самосохранения разум будет оттеснять эту мысль в глубь, будет кидать тебе воспоминания из детства, юности, ничем не связанные моменты твоей жизни. И в конечном счете опора найдется и, на первый взгляд, все придет в норму. Но только ветер был и он вернется.

Я невольно вздрогнул и потянулся за сигаретой. Просто держа её в руках, мне становилось спокойней, а запах табак помогал расслабиться. Опорой для разума послужили воспоминания о Саше. Вспомнилось как все начиналось, как в первый день школьной жизни мы сели рядом. И с этого момента мы друг для друга стали больше, чем просто друзьями – братьями. Мы оба были единственными детьми в семье и оказывается жили на соседних улицах. Все школьные годы мы просидели за одной партой, самой дальней, чтобы никто не мешал нам. Сашка всегда был открыт миру, жизнерадостный и улыбчивый. В отличии от меня, замкнутого и тихого. Мы дополняли друг друга, он научил меня любить жизнь, а я… Не думаю, что я мог его чему-то научить. С раннего детства он любил читать и сочинять истории. Мне всегда нравилось слушать их, сидя на последней парте в школе или же в институте. Куда мы так же поступали вместе, выбрав профессии, по которым так никогда и не работали. Так мы прошли вместе до выпуска из института, всегда рядом. Даже, когда я не хотел куда-то идти, Саша всегда улыбался и говорил «отлично, как раз хотел прочесть книжку одну». Но он всегда был готов идти, куда бы я не позвал. Даже девушек для себя мы старались находить, чтобы они были подругами. Чтобы гулять вчетвером. Сейчас я понял, то было самым счастливым временем моей и, надеюсь, его жизни. Так было до того момента, пока наши пути не разошлись. Но теперь они вновь сошлись, к сожалению, лишь на миг. Вот так, погрузившись в воспоминания, хитрая память вновь подвела меня к последней нашей встрече. Он был действительно рад меня видеть, но я испугался. Не понял его, не попытался понять. И Саша ушел из жизни. И тут я вспомнил, он говорил, что каждый раз, когда возвращался после встречи с гостем испытывал удачу, играя в русскую рулетку. Так может, удача изменила ему? Или он сам решил управлять своей удачей? Нет, нет, он не мог так поступить. Моё тело покрыл холодный пот и я будто вновь почувствовал дуновение ветра. Не могу, не хочу в это верить, самоубийство плохо, нас так учили с детства, так заведено везде и было это всегда. К тому же, это грех, смертный грех. Нельзя просто так взять и убить себя, Бог дал человеку жизнь не для этого и чтобы не происходило ты должен жить. Самоубийство – слабость, попытка привлечь к себе внимание и эгоизм, как он есть. Ведь нельзя убить себя, не причинив никому боль, а причинять боль – это значит не думать о ближних, то есть эгоизм. Твоя жизнь не принадлежит одному тебе, есть те, кому она тоже нужна и не важно зачем. Поэтому, будь добр, живи, мучайся, страдай, но живи. Жизнь дана лишь раз и ты должен прожить её до конца. Все эти мысли казались мне истиной еще каких-то пару минут назад, я даже боялся усомниться в их правильности. Но теперь осознав, что мой лучший и единственный друг ушел из жизни, возможно, сам, во мне зародилось зерно сомнения. Как тогда, когда я усомнился в верности дорогого мне человека. А что, если твоя жизнь никому не нужна? Если нет цели, желания, нет ничего, зачем тогда жить? Разве моя смерть принесет кому-либо страдания, если близких нет. И есть ли смысл в страданиях? Неужели кто-то от этого получает удовольствие. А если моя жизнь не нужна ни мне, ни кому-то для кого она имеет значения, ни для тех, кому ты предаешь значения. Зачем тогда жизнь? Для надежды, что все вдруг измениться и ты заживешь счастливо. А кто-нибудь спросил, хочет ли самоубийца счастья. Или жить для Господа, который даровал тебе жизнь. Тогда зачем он наполнил её болью и страданиями. Если он осознано наполнил её этим, то он сам толкает на это, обрекая душу на вечные страдания. Если кто-то или что-то наполняет твою жизнь болью, ты сам в праве решать, мириться с этим или нет. И не важно из каких благих побуждений твою жизнь наполнили гадостью, человек в праве сам решать, как с этим поступать. Ведь, что не говори, а Бог не лишил нас возможности самоубийства, а значит дал нам право самим решать, быть или не быть.