– Стреляй! – прошипел на меня Виталий.
– Нет. – попытался как можно спокойней произнести я.
В моих ушах зазвенело. Теплая влага оросила моё лицо.
Не знаю как, но он нажал моим пальцем на спусковой крючок. И его тело повалилось на пол. На короткий момент, перед этим, его огонь в глазах пропал. И сменился на ужас.
И вот, я стою и смотрю на дым, что тонкой струйкой поднимается над стволом. Нос раздражает едкий запах пороха. А передо мной на полу лежит мертвое тело, из головы которого течет кровь. А я смотрю в пустоту. В пустоту того места, где только что стоял живой человек. И оружие, которое отняло жизнь у него в моих руках. И не важно, хотел ли я этого.
Силы покинули тело. Рука выпустила револьвер, который звуком своего падения на стол заставил меня вздрогнуть и осесть на стул. Руки начали искать по карманам сигареты. А взгляд, всё так же смотрел в пустоту.
Боковое зрение уловило движение. Сапофи молча скрылся за дверью, что за барной стойкой. А Архон, поаплодировав, направился ко мне.
– Ну ничего, ничего. – похлопав меня по плечу и сунув мне сигарету, проговорил он.
***
Не помню, как я очутился в своём кабинете. Наверное, мне помог подняться Архон. Или, быть может, Сапофи. Не помню. Но сам, я вряд ли смог бы добраться. Силы покинули моё тело. Я лежал в кресле, именно лежал, не сидел. В ушах до сих пор стоял звон от выстрела. Слабой рукой я отёр лицо. На ней была кровь. И теперь она была размазана по моему лицу. Но не было ни желания, ни сил смывать её. Я просто закрыл глаза и глубоко вздохнул.
Сквозь закрытые веки пробивался свет от пламени камина. Я попытался зажмуриться посильнее, но от этого сильнее начинала болеть голова. Правда, она и так болела очень сильно. Но без резких движений и напряжений можно было как-то терпеть.
Признаться, я не хотел закрывать глаза. Ведь, тогда приходилось переживать всё, что только что произошло. Картинка была настолько четкой, что казалось можно её потрогать. Но с открытыми глазами было только хуже. Дело в том, что тогда мой взгляд приковывала к себе стена. А её я начинал побаиваться. Она вновь стала жить своей, только ей понятной жизнью.
Мы всегда боимся того, чего не можем объяснить. А найти объяснения этой чудо стене, увы, я не мог. Научного, ну или на худой конец, хотя бы логичного. Списать всё на галлюцинации? На то, что я сошел с ума? Можно. Но это никак не решит проблему. Не думаю, что мой помощник тут же вызовет мне психотерапевта. Нет, всё останется как прежде.