– Победила? Нет! – оживившись продолжил я. – Да, не спорно, наука нанесла кое-какой урон религии. Но вере, нисколько. А в конечном итого, она и есть фундамент любой религии. Которая, в свою очередь, имеет способность меняться и подстраиваться. Она управляет верой и делает её только хуже. Избавься вера от оков религии, избавься от единого Бога. Стало бы лишь лучше, я думаю. Все мы верим, каждый по-своему и каждый во что или кого хочет. А значит, нет неверующих, нет против кого поднимать свой меч. И можно называть источник своей веры, хоть Богом, хоть Творцом. Да, верь хоть в дерево или в это кресло.
На этих словах я пнул кресло. И заметил, что уже не сижу, поглощённый огнём. А расхаживаю по кабинету и размахиваю револьвером в руках. К счастью, он был не заряжен. Но как он попал ко мне в руки, понять я не мог. Сапофи стоял, облокотившись на стену у камина. Скрестив руки на груди, он с интересом наблюдал за мной. А меня уже было не остановить.
– Бог, творец, как тебе угодно. Мы знаем, что и кто он со слов религии. Каков он на самом деле я не знаю. И теперь, я в чем-то согласен с нашим покойным другом. Если он действительно таков, как его преподносит религия, то он зря забросил свои дела в этом мире. Но я думаю вот что. Если он действительно есть, в чем я, к примеру, не сомневаюсь. Не думаю только, что хоть одна религия имеет понятия каков он, то он бесспорно велик и возможно всемогущ. Я не смогу понять как он создал мир, боюсь не под силу людям это понять, но я пытаюсь вновь и вновь понять зачем. Ведь должна была быть у него цель. Как и любой творец из числа людей, будь то зодчий, композитор или художник, он преследовал определенную цель. По крайней мере, мне хочется в это верить. Я соглашусь, что тот же художник может нарисовать картину, находясь во власти вдохновения, но после творения он ведь не сжигает картину. Художник хочет, чтобы его произведением любовались, восхищались, попросту смотрели и оценивали. Всегда кто-то будет восхвалять или же порочить. Мне кажется, с миром, творением творца, та же история. И это меня натолкнуло на мысль. А что, если, создав сей удивительный и, признаться, необыкновенно красивый мир, ему захотелось поделиться сей красотой. И тут то, он и создал нас, дабы мы могли восхвалять его творения. Но мы настолько были глупы и дики, что не смогли ни то, что оценить, но нас не хватало даже на то, чтобы разглядеть эту красоту. И вот тогда он наделил нас даром или даже проклятьем, он научил нас творить. Конечно, не настолько хорошо и масштабно как он, но все же. В нас зародились таланты, кем-то забытые, кем-то отточенные и мы начали своё развитие, дабы суметь осознать всю гениальность его творения. Так может, мы присутствуем здесь лишь в качестве зрителей. Он дает нам право любоваться тем, что он создал. Конечно, он нас разделил, дабы мы в полной мере оценили мир, а ни как стадо блеющих баронов твердили лишь одно. И разве на правах зрителя мы можем претендовать на это творения? Нет, не можем. И, уж тем более, мы не можем просить его о чем-то, хотя и имеем наглость. Мне кажется, каждый из нас в той или иной мере выполнил свою задачу, оценил его творения. И теперь все, живите, как хотите, Богу нет дела, как и что мы будем делать. Он создал, нашел зрителя и начал творить другое. Было бы глупо рассчитывать, что он ограничится одним миром, ведь и мы создаем постоянно, не останавливаясь.