УЖАС
У тёти Аллы была крупная и очень красивая кошка Тюпа. Отличалась она типично кошачьим характером: считала себя центром мира, демонстрировала полную независимость и жила своей жизнью. Она чрезвычайно интересовала окрестных котов, 4-5 из них каждый вечер собирались под окном дачи, устраивали кошачьи концерты, дрались, короче, творили обычное для данных животных дело. Тюпка сидела на открытой форточке и брезгливо взирала на своих потенциальных женихов. Дед приезжал на дачу с работы усталый. Вся эта какофония его изрядно раздражала. Он плевался и обзывал Тюпку шлюхой. Мой папа ходил за ним, умоляя не произносить таких слов при ребёнке (т.е. при мне, которому тогда было лет 7-8), он объяснял, что у кошек нет понятия морали, бессмысленно обвинять их в безнравственности. На это дед отвечал: «Не знаю, что у них там есть, но она шлюха!»
Мне 15 лет. Я на даче один. Дача на краю посёлка, сразу за ней огромный овраг. На ночь я читал очень страшную книжку. Было и так жутковато, а тут ещё, когда собирался лечь спать, разыгралась страшная гроза. Не знаю как, но я всё же уснул. Проснулся среди ночи. Светила луна. Была абсолютная тишина, как это бывает после грозы. И вдруг… Я отчётливо слышу чьи-то медленные шаги. Скрипят половицы. Всё ближе и ближе к двери, за которой я сплю. В голове проносится вихрь мыслей: кто-то из семьи вернулся из Москвы? Нет, этого не может быть – электрички давно не ходят… Со скрипом начинает открываться дверь. От ужаса я закрыл глаза. Но сразу же открыл. Спинка кровати заслоняет нижнюю половину дверного проёма. Дверь распахнута, я вижу полную луну в окне напротив. В дверях никого нет! Но шаги продолжают приближаться ко мне! Сердце готово выпрыгнуть из груди… И тут на живот мне что-то падает. С воплем я вскакиваю и только тут понимаю, что меня так напугала Тюпка. В жизни не подумал бы до этого, что столь тяжелы кошачьи шаги по рассохшимся половицам. А кошек я люблю. Хотя собак люблю больше.
ЮРЮЗАНЬ
Это такая река на Южном Урале. Впадает в Уфу, та еще во что-то впадает. Речка относительно горная зажатая скалами, с умеренными порогами – все как полагается. Места совершенно дикие и очень красивые. Дикость заключалась во многом: удивительное изобилие никем не тронутых грибов и ягод, 3 деревни на триста километров (это вдоль реки-то!), нравы местного населения, о которых речь еще впереди, лавины совершенно озверевших от бескормицы комаров и др. Про красоты умолчу, их бы в совершенстве описал И.С. Тургенев, если бы за каким-то лешим его занесло в эти первозданные края, его переполненный ягдташ нещадно бы резал плечо, роса прибрежных трав орошала бы барские сапоги, а от реки непременно поднимался бы туман – куда ж без него. И так страницах на трех-четырех. Поэтично. Чудесно. И неимоверно скучно. Но если хочешь быть классиком, надо соответствовать – писать следует длинно и скучно. В классики меня Господь не сподобил, поэтому скажу просто: вокруг было очень красиво.