Косвенно на руку развитию этой междисциплинарной области сыграло и особое положение экономической теории в сонме социальных наук. Малиновский, фактически в одиночку разработавший основы методологии экономической антропологии, стремился сразу же утвердить ее как серьезную научную дисциплину и несколько отмежеваться от «кабинетной» антропологии XIX века, при всех ее достоинствах не способной похвастаться существенной опорой на полевые исследования и реальные факты. Экономическая теория на тот момент уже была негласно признана самой близкой к естественным наукам социальной дисциплиной, а естественные науки, в свою очередь, считались позитивистским идеалом научного знания. Сделав упор на экономическую сферу жизни общества и на материальную культуру, Малиновский смог вывести антропологию из тени университетских кабинетов в реальный мир.
Методологическая основа экономической антропологии состоит из трех взаимосвязанных частей: эмпирический подход, сравнительный метод и индуктивная логика. Главным источником данных с самого рождения этой дисциплины было эмпирическое наблюдение в ходе полевой работы. Приверженность экономической антропологии эмпирическому методу, иногда столь сильная, что может показаться, что исследователи намеренно избегают выдвигать предположения об общих закономерностях, во многом стала ответом на уверенность некоторых кабинетных антропологов начала ХХ века в существовании общих законов развития общества. Легко представить себе этот аспект истории антропологии как маятник, раскачивающийся между двумя крайностями: только теория или только эмпирические наблюдения. До работ Боаса, и в особенности Малиновского в 20-х годах ХХ века, маятник долгое время был оттянут в сторону теоретических изысканий. Антропологи той поры столь явно предпочитали обобщенные теоретические рассуждения, что получили прозвище «кабинетных», поскольку проводили исследования в своих кабинетах и университетских библиотеках, руководствуясь записями и дневниками путешественников, купцов и миссионеров, а также историческими источниками, подчас весьма сомнительной степени достоверности. Многие из этих ученых были приверженцами эволюционного подхода в антропологии, который представлял собой сплав из эволюционной биологии и исторического материализма и предполагал, что все общества проходят в своем развитии через примерно одни и те же стадии развития. Это означало, что, с одной стороны, в развитии обществ есть общие закономерности, поняв которые на примере одного общества, можно будет легко использовать их для анализа и понимания всех прочих. С другой стороны, что было особенно удобно для обоснования этической составляющей колониальной политики, такая эволюционистская логика выстраивала все общества в направленную прямую, от низших к высшим, причем колонизируемые страны неизменно оказывались на невыгодном конце этой линейки.