Громко, надсадно и на одной ноте, не умолкая ни на минуту.
Его роскошно украшенная борода при этом расстелилась по помосту, а яркие мягкие туфли с причудливо загнутыми носами слетели с ног и валялись рядом…
В нескольких шагах от него замер, скрестив руки на груди и выпрямившись, маг в такой же странной, но куда более скромной одежде. Голову его прикрывал от палящего солнца большой платок, наброшенный на волосы примерно так же, как женское покрывало, только закрепленный не шпильками, а витым шнурком, и не закрывающий лицо. Одежда и платок были белыми, и маг выделялся среди пестрой толпы, как снежный сугроб среди ярко цветущего луга.
Айлин даже не сразу посмотрела на его лицо, а посмотрев, удивилась еще больше. Маг – разумник, конечно же, разумник! – не был ни арлезийцем, ни мауритом, ни вообще южанином. Дорвенантец! Голубоглазый, с выгоревшими на солнце и оттого белесыми бровями, с конопатым носом и таким добродушным и открытым лицом, словно только что спрыгнул со страниц многочисленных сказок о Брайане-простаке.
Через несколько мгновений он наткнулся взглядом на магистра, молча стоящего рядом с Айлин, и его лицо тут же дрогнуло, на нем появилось растерянное и, кажется, виноватое выражение.
– Вот болван… – тихо проговорил Кармель. – Благие Семеро, ну какой же болван…
Однако в голосе его не слышалось ни страха, ни напряжения, и Айлин с облегчением поняла, что вряд ли молодого разумника ждут страшные кары, о которых кричали базарные мальчишки. Иначе магистр не был бы так спокоен, верно?
И наконец, с другой стороны от лающего замер третий. Несомненно, это был благородный дон, одетый совершенно по-арлезийски. Иначе говоря, в те же черные штаны и белую рубашку, как Алонсо, Кармель и еще изрядная часть мужчин вокруг. Единственное отличие – голова дона была повязана ярко-алым, просто горящим на солнце платком, расшитым надо лбом мелкими золотыми и серебряными монетками. За его широкий кушак такого же алого цвета была заткнута длинная плеть с деревянной рукоятью, свернутая широкими кольцами. А на лице виднелось выражение крайней досады, словно дона чрезвычайно раздражало происходящее вокруг. Айлин присмотрелась…
Нет, конечно, наверняка это благородный дон! Просто лицо у него было до того разбойничье, что рядом с ним даже Алонсо казался смиренным отшельником! Айлин невольно подумала, что на помосте очень не хватает прикованного к благородному дону ядра, ну или что там приковывают к каторжникам. А до чего бы оно ему подошло! В точности как Луне – новое седло, подаренное Аластором на Солнцестояние.