– Бросьте! Ваши внуки… Ваши внуки тут… А вы…
– Ошибка всемирного масштаба.
– Гриша, хотите или нет, я объясняю правила игры…
– Может быть, не надо? Зачем это мне, старику?
– Гриша, вы мой друг.
– Ну и что же?
– Я хочу отплатить вам добром за добро.
– Только ещё по чуть-чуть.
– Хорошо, наливайте… Но… вы просто не понимаете. Я предлагаю…
– Предлагаешь не думать о всяком дерьме?
– Думать о смерти по-другому. Или забыть о ней…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Беседы с Богом
…Ошибка.
Последствия.
Осознание ошибки.
Новая ошибка…
Просчёт ходов.
Способ существования, позволяющий предугадывать новые ошибки.
Изменение судьбы, как следствие избегания ошибок.
Выбор, как способ изменения судьбы.
Фатальность поражения.
Работа над ошибками.
Приобретение своего места среди людей.
Снова ошибка…
Напрасными оказались попытки засунуть почтовый ключ в дверной замок. С другой стороны двери кто-то повернул ручку, дверь ушла внутрь.
Пенсионерка Софа мягко и пружинисто не дала Гене упасть в коридоре.
– Геночка, ты пьян! – объявила она. – Мордехай, помоги!
И он добрыми стариками направлен в свою комнату, а затем в постель.
Выключая свет, Мордехай объявил, что завтра он будет Гену стричь. Мордехай – парикмахер. Краем глаза Гена успел заметить в салоне клиента, который с любопытством наблюдал за тем, как пенсионеры его перемещают.
Здесь его маленькая клетка, подземелье, где создаётся защитный кокон. Какое противоядие нужно выделить, чтобы не дать нутру этой комнаты себя переварить? Ивритская речь врывается в окно, разлагает Гену на частицы, которые мгновенно собираются в единую психическую личность с тенью израильтянина, поселившейся в ней. Ежедневно проникая в другой быт и язык, Гена становится атомом истории, религии, обмана и правды еврейского народа. И некуда бежать от вопроса, что есть такого в этой выжигаемой солнцем земле? Зачем эта земля маячила ему? Стоит ли над ней в действительности Чья Бы То Ни Было Сила или это всего лишь психическая доминанта, овладевшая неким человеком, который сумел передать её с помощью внушения своим соплеменникам, закрепив на свитке как нечто святое, со временем обросшее одеждами сказок и предписаний…
Как-то Гена шёл по ухоженной и чистой Раанане3 и жевал заплесневелую питу, подобранную на пороге чьей-то виллы. Он пытался тогда стать гером – готовился к обрезанию. Шёл и думал: «На кой чёрт дался нам второй холодильник, если из всех съестных запасов в нём разделению подлежит лишь засохший крестец колбасы и полбутылки прокисшего молока? Зачем мне эта религия с её богослужениями, замешанными на еде?!» Он мысленно переносился на улицу Киевскую города Симферополя, когда проходил по ней последним маршем. Думалось тогда о том, за каким лешим несёт его в Израиль. Он вырос на этой улице, ему знакомо здесь каждое дерево, это его город!..