– Кажись, управились, – учитель нагнулся, и хотел было, по старой боевой привычке, вытереть меч о плащ поверженного врага, но рачительный мажордом вовремя взял вверх над бахвальным воякой, негоже трофеи портить.
– Ей, всё уже? – это хозяин за свою мебель волновался.
Зря волновался, они ничего не сломали, если не считать колченогой, наверное, табуретки, на которую завалился Бин. Теперь уже определить колченогая или нет, затруднительно было, теперь она была не колченогой, а безногой.
– Заходи, любезный, и зажги тут свету побольше, а то не видно ни чего, как тут с тобой за погром рассчитываться, ещё обсчитаем, – Гро за ноги отволок перегородившего проход обладателя лишних дыр в голове.
– Хвала Паладайну! – владелец корчмы, суетясь и постоянно спотыкаясь о трупы, пробрался к себе за стойку и извлёк откуда-то несколько свечных огарков, стал их зажигать один за другим.
Картина, постепенно вырисовывающаяся при этом, была достойна кисти любого самого знаменитого баталиста. Вот не отнять было у Гро хозяйственную жилку, пока будущий граф рассматривал плоды их трудов, наставник будущих графских отпрысков мародёрствовал. Ну, нет. Это о нём так хозяин пыточного притона думал, трясущимися руками зажигающий одну свечу о другую. Сам же мажордом занимался совсем другим, собирал заслуженную жатву войны, им же и объявленной. А, Бин? Бин ведь рыцарем был. Убедившись, что враги мертвее мёртвых, он поспешил на помощь даме. Правда, дамы обычно голышом на обеденных столах не возлежат, и палёным мясом от них не шибает в нос, и кровь у них из разбитого носа не часто хлещет. Хотя, кровь бывает и покапывает, а не зли мужа, строя глазки молоденьким оруженосцам, и не критикуй его замка. На сарай похож! Засучи рукава и построй лучше. Будто это муж виноват, что все последние походы соламнийских рыцарей закончились неудачей. И вместо добычи получилась сплошная убыча.
Вернемся, однако, к эльфийке на обеденном столе возлежащей. Грудь её судорожно дёргалась в такт жалобным стонам очень напоминающих Бину поскуливание щенков побитых. Руки и ноги были умело, приторочены к ножкам стола и первое что отважный рыцарь сделал для дамы, так это верёвки перерезал.
– Любезный, тряпку и тёплую воду дай, – обратился Бин к переставшему занимать иллюминацией кабатчику.