Впервые меня шатало. И в животе играли симфонии.
На кухню я вошла потихоньку, оглядываясь и напряженно ожидая встречи с родственниками парня. Наверное, они вернулись после утренней смены и вряд ли обрадуются, обнаружив меня в таком виде.
К огромному удивлению, парень сидел на кухне один и смотрел телик.
– О, встала, соня. – Он щелкнул пультом и поднялся.
– Вообще-то я Оля. Надо помнить своих подружек. – Шатаясь и цепляясь за косяки, я нашла в себе силы пошутить.
– Заходи, Оля. – Парень не в пример мне лучился здоровьем и энергией. – Будешь чай?
– А кофе?
– Кофе вредно.
Я демонстративно сморщилась.
– Я сама вредная. Наливай.
Парень хмыкнул и поставил на стол банку растворимого кофе. Скорбно вздохнув, намешала себе две ложки, разумно сообразив – иного не будет.
– Леголас! А сахар у тебя имеется?
– Вообще-то я – Лирасс.
– Твои родители просто не смогли выговорить «Леголас»! – Я похихикала, но потом наткнулась на тяжелый взгляд парня.
– Никогда не шути над моим именем, – строго и значительно проговорил он.
– О, какие мы строгие. Прости! – Уткнувшись в кружку, я маленькими глоточками попыталась выпить горячий напиток.
– Молоко будешь, чудо?
– Буду.
Мне подали молока, и дальше процесс пошел быстрее. Лирасс откуда-то вытащил пачку сосисок и разогрел в микроволновке. Та стояла на широком подоконнике и только чудом не падала.
Говорящая собачка сразу же материализовалась в кухне, учуяв потянувшийся из микроволновки запах. В ее глазах горели адский голод и напряженное ожидание.
«Надеюсь, мы не подеремся из-за сосисок!» – подумала я, но вслух ничего не сказала.
Ну их. Народ без единого намека на чувство юмора.
А меня решили накормить от пуза. Кроме сосисок, Лирасс достал клубничный йогурт, белый хлеб и булочки-пышки.
– Угощайся, наедайся, у нас будет серьезный разговор, – почти добродушно сообщил Лирасс, и на этих словах я подавилась сосиской. Нет, ну надо же весь аппетит человеку испортить!
А собачка ехидно фыркнула. Язва!
Дозавтракали мы молча, а потом Лис, как я его сокращенно решила про себя называть, пригласил пойти в комнату и сесть на диван для очень важного разговора.
Комнат оказалось две. Одна вчерашняя, спальня, где я провела остаток ночи, а вторая – гостиная с диваном-книжкой и парой кресел. Облупившийся пустой мебельный гарнитур занимал оставшуюся стену.