Он сгрузил меня на банкетку в коридоре, а сам пошел мыть руки. Спокойно так, неспешно. Будто все время мира у нас в кармане.
– Так нечестно! – Я обиженно надула губки и взглянула на псину. – А как же скандал? Мы же пришли поздно! Ик… Где твои родители и… как тебя зовут?
Псина демонстративно отвернулась. Как будто ее мое поведение оскорбило. Я фыркнула: не очень-то и хотелось с тобой общаться. Чисто из вежливости спросила.
«Странная парочка», – подумала я.
Пожав плечами, встала и почти ровно – мешала нывшая лодыжка – пошла за парнем на кухню. Та выглядела весьма посредственно – коричневые навесные шкафчики из ДСП, плазма на стене и плоская блестящая люстра на потолке. Сувенирные тарелки на стенах да разноцветные бокалы советских времен в буфете.
Самая обычная небольшая кухонька. Я огляделась и села на коричневый уголок. Велюровый, как и у меня дома.
– Что ты делаешь? – вежливо спросила у парня.
– Воду кипячу для компресса, – услышала невозмутимый ответ, и я побледнела.
– А разве на ушиб не холодное что-то прикладывают? – Я, конечно, не медик, но такие прописные истины все-таки слышала.
– Эм… – Парень сбился с мысли и развернулся-таки ко мне.
А я на несколько мгновений залюбовалась. Сейчас, при свете люстры, я увидела очевидную и невероятную вещь: парень был необычайно красив. Тонкие черты лица, аккуратный носик и мужской волевой подбородок. Явно младше меня, и оттого я чуть-чуть загрустила: у меня есть правило. Я не встречаюсь с теми, кто младше. Замуж они не позовут, а тратить на них свое время глупо.
Но какие у него пронзительные глаза! Небесно-голубые.
Я подложила ладонь под щеку и еще раз вздохнула: какие экземпляры по центру шастают. И живут тоже.
– Тебя как звать-то? – Парень вздохнул и опять отвернулся к шкафчику.
Зашуршал пакетом. Наверное, чай достает?
– Оля.
– А меня Лирасс.
Я спала с руки и ошарашенно уставилась:
– Родители пошутили или сам придумал?
А что, был у нас один курьер на работе. Он имя Никодим на Варфоломея сменил – сказал, что теперь девушки на него пачками вешаются.
Парень обернулся. В его голубых глазах ясно мелькнула гроза. Кажется, я наступила на больную и кровоточащую мозоль.
Пришлось поднять в примиряющем жесте ладошки и извиниться:
– Прости, в первый раз услышала такое необычное имя. И откуда у тебя говорливая… псинка… ой… собачка?