А он всегда любил быть кем-то.
Он накинул пальто, взглянул на своё отражение в последний раз. Почему он идёт? Потому что так надо. Мужчина должен ходить на свидания. Должен хотеть семью. Должен строить жизнь. Ему казалось, что семья – это порядок, контроль, дом, в котором всё на своих местах. Но каждый раз, представляя себя за этим столом, среди улыбок и накрытых ужинов, а после живущего в полуискренности, он видел не уют, не будущее, а себя – неуместного. Он не хотел никому лгать, хотя знал, что мог. Так делают многие.
И он убегал, потому что он был человеком, у которого не могло быть дома.
Раздался неожиданный стук.
– Привет! Сорри, что без предупреждения! Ты просто в двери ключ оставил, вот. Я Лилия, помнишь?
“Кххххх, Лилия, соседка.” Очень скучная женщина, кажется, ровесница. Или младше. Вряд ли старше. В ней было что-то слишком обыденное: обычный голос, обычная одежда, лицо, которое не запоминается. Она въехала недавно, пару недель назад, кажется. Да, точно недавно, потому что раньше в квартире напротив жила какая-то шумная арабская семья с ребенком, который постоянно кричал, а притом родители кричали и на него. А теперь – тишина. И Лилия.
Казалось, они разговаривали как-то в лифте. Да, неделю назад. Он тогда как раз спешил, очередной звонок, рабочая встреча. О чем они говорили? Вроде бы о нём? Она что-то спросила, что-то обыденное: как давно он тут живет, как ему район, нравится ли дом. Он не помнил точно, что ответил, но помнил свое нетерпение – ему нужно было уходить. Он торопливо кивнул, бросил какое-то “всё устраивает” и выскочил, едва ли успев попрощаться.
Скучная женщина, подумал он тогда. Хотя при первом взгляде показалась ему знакомой. Ничего особенного. Просто соседка.
– Спасибо.
– И еще вот. Это я написала, у меня осталась пара копий. Не спеши, можешь почитать потом как-нибудь! Мне отчего-то кажется, тебе это зайдёт.
– Да-да, конечно.
Боже. Она ушла, и Роман мягко кинул книгу на кровать.
За окном снег падал всё гуще, темнота ложилась на улицы, и город немножечко оживился в попытке стряхнуть холод. Роман зябко выдохнул, поправил пальто и шагнул в эту ночь, зная, что ничего нового она не принесёт. Только снег, ветер… и эта странная игра, в которой он давно смирился быть проигравшим за маской победителя.
И вот, они уже сидели в углу полутёмного ресторана, где мягкий свет ламп скрадывал тени на лицах.