И птичка гордо подняла свою глупую голову.
Грустно посмотрел на нее коршун и полетел в чистое небо, навстречу солнцу и облакам.
– Что с ней разговаривать, – подумал коршун. – Как объяснить этой глупой трусихе все счастье полета, радости видеть красоту? А надо ли?
Коршун был мудрой птицей. Он принимал жизнь такой, какой она была, и не пытался изменить очевидное. Он просто летел туда, где были такие же, как он. Сильные, смелые, отважные и очень любившие жизнь.
А птичка сидела на ветке, смотрела в землю и могла думать только о своем чудесном спасении. И ни одна мысль коршуна не омрачала её медленное вялое сознание.
– Я маленькая серая птичка, я ничего не хочу менять, – говорила себе птичка.
И она осталась такой до конца своей жизни: маленькой серой птичкой.
Рано утром, в день рождения, гном по имени Пепилон сидел в родном лесу на берегу ручья и размышлял.
О чем? Об имени своем. "И кто додумался назвать меня Пепилон", – горевал он. Спрашивать было некого. Родители с раннего возраста отдавали детей в школу и забирали их, когда они становились практически взрослыми. У всех друзей Пепилона были нормальные имена: Дрю, Кам, Ску, Лех, Бак, Мон. Пепилон даже имя свое сократить не мог, не называться же Пеп, в конце концов.
День рождения гномы почти никогда не праздновали. Они так долго жили, что отмечать каждый день рождения было бессмысленно. Итак, Пепилон сидел на берегу, не ожидая от этого дня ничего хорошего. Да и день, к тому же был пасмурный, холодный и накрапывал дождь. Пепилон почти собрался уходить, как вдруг, сзади в кустах, раздался хруст. Пепилон оглянулся. Из кустов выпрыгнул маленький кенгуру. Гном остолбенел. В нашем лесу – кенгуру? Кенгуру подпрыгнул и приземлился около Пепилона.
– Меня зовут Бракс, – сказал кенгуру. – Я здесь уже две недели. Переехал.
У Пепилона от неожиданности отнялся язык. Бракс смотрел на гнома, видимо, ожидая ответа. Пепилон поздоровался, но что говорить дальше он не знал. Бракса это не смутило, он продолжал болтать. Пепилон узнал, что Бракс жил в теплых краях со своей семьей, но желание посмотреть мир всегда было у него велико. И однажды, в день рождения он и ушел в этот самый мир. Бракс закончил свое повествование и поскакал дальше. Пепилон был так удивлен, что дождь для него уже не имел какого значения.