– Так вот, я хочу сказать, что я…
Последовала пауза.
– Ну что “я”? Клещами из тебя вытягивать? – уже начал терять терпение Егор. «Я», «я». «Я» бывают разными.
– Я тебя… Я тебя ненавижу! Если бы у меня был нож, я бы тебя убила!
– Боже, какой пафос! Вы в самодеятельности не участвуете?
– Дурак.
– Да, дурак и горжусь этим.
– Нечем тут гордиться. Я тебя люблю, ты что, не понял?
Егор усмехнулся.
– Что ты смеёшься? – обиделась Нюрка. – Тебе это неинтересно? Ты мне в душу хочешь плюнуть?
– Да так… – он перешёл на шёпот. – Скажу тебе честно, как-то так вышло, что меня никто не любит, и особенно девушки меня не любят, и я в отместку тоже.
– Так у тебя никого нет?! – вскрикнула Нюрка и как-то неожиданно успокоилась.
– Ни в одном глазу.
– А хочешь, я буду твоей девушкой?
– Оппа… Жареные раки…
– Ну так как?
– Никак. Извини, мимо.
– Почему? Я тебе не нравлюсь?
– Нет.
– Ты врёшь. Я видела, как ты на меня пялился. На мою попу.
– Как ты могла видеть? У тебя глаза на… на затылке?
– В отражении, дурик.
– Ну ты Штирлиц…
– Егор, пойдём сейчас ко мне, там никого нет.
– И что мы там будем делать?
– Что хочешь.
– Я же сказал, ничего не хочу и даже не имею права.
– Как не имеешь?
– Я дал обет безбрачия. Я этот, как его, секстант.
– Хватит, хватит… Молчи лучше, – Нюрка, как и предчувствовал Егор, залилась слезами.
“Как скучно, – подумал он. – Всегда одно и то же, никакой фантазии”.
– А вот этого я не люблю, – сказал он вслух и встал. – На нас уже смотрят. Мне надо идти. Пишите письма.
Всю дорогу его не отпускало тягостное чувство. Дома полегчало. Он перекусил, собрал вещи, потом прилёг на кровать с книжкой.
Утро. Ехать до места было всего ничего – двадцать минут на электричке, потом пара-тройка остановок на автобусе. Впрочем, Егор решил от станции пройтись пешком. Он пересек по тропинке сосновый лесок, с наслаждением вдыхая хвойный аромат, так не похожий на запах машинного масла и металлической стружки. Просто другая планета, реальность фантастического мира!
Вот и пансионат. Роскошное старинное здание, не иначе бывшая помещичья усадьба. Всё для трудящихся!
Его поселили в трёхместном номере. Соседом оказался весёлый коренастый брюнет лет двадцати пяти, атлетического сложения, из тех, кого называют “рубаха-парень”. Брюнет тут же по-свойски доложил, что занимается борьбой самбо, числится сторожем, подрабатывает грузчиком, но иногда не прочь и вмазать, то есть бухнуть, если имеется повод, и даже если повода нет. Просил звать его по-простому, Серый.