– Нам нужно поговорить, если бог, конечно, не против, – обратился он ко мне.
Я пожал плечами.
Он, явно тут хорошо ориентируясь, повёл в то крыло дворца, где я раньше не бывал, и вскоре мы остались с ним только вдвоём и принесённой едой. Визирь, явно показывая, что еда неотравленная, попробовал по кусочку от всего, что стояло на столе. Я кивнул, показывая, что понял это, затем достал свою вилку и ложку, поскольку теперь носил их всегда с собой в мешочке на поясе, и, переложив часть еды на одно золотое блюдо, стал спокойно есть. Он внимательно за этим наблюдал, сам взяв ложку и нож, отрезая себе от тушки птицы по кусочку.
– Можно попробовать? – он показал рукой на вилку.
Я вытер её и ложку о ткань, застилавшую деревянную подставку, и протянул ему оба предмета. Кстати, золото, из которого были созданы оба предмета, оказалось нечистым, я это понял в процессе эксплуатации приборов. Они не ощущались мягкими, как было бы с металлом высокой пробы, а судя по чуть светлому оттенку, это электрум, сплав золота и серебра. Именно поэтому приборы были удобны в еде и не гнулись.
Попробовав с помощью ложки и вилки поесть, он поднял на меня взгляд.
– Удобно, – сказал он, также вытирая их и возвращая мне обратно, – так едят все боги?
– Мы не будем обсуждать это, большая часть знаний о жизни богов запретна для людей, – я сделал вид, что извиняюсь, – большие знания, большие печали.
Он удивлённо посмотрел на меня.
– Какие мудрые слова, – признался он.
– Ладно, к делу, – я отложил приборы и посмотрел на него, – чего хочет Хатшепсут? Не думаю, что в её интересах будет ссора с богами. Убьёт оболочку своего племянника, которую я занимаю, это мало того что вызовет гнев как минимум двух богов, планы которых она нарушила, так ещё и я обязательно вернусь мстить, и поверь мне, завоевание гиксосов, которые захватили Египет, покажется просто весёлым приключением по сравнению с тем, когда я лично займусь вами.
Несмотря на спокойствие, Усерамон вздрогнул.
– Хочу, чтобы ты знал, бог Монту, я сейчас говорю не от имени царя Хатшепсут, – мягко сказал он, – я сам не хочу, чтобы с телом моего царя Менхеперра что-то случилось.
– А-а-а, да, у вас же тут конфронтация между силами, которые хотят оказывать влияние на царей, – вспомнил я, – жречество и номархи со стороны Хатшепсут, против тебя и военной элиты на стороне Менхеперра.