– Вот же паскудник, – невольно вырвалось у меня.
Ко мне тут же повернул лицо Ментуиуи.
– Что такое, мой царь?
– Посмотри, Лутфи решил против меня моё же оружие использовать, – показал я ему на сильно выделяющуюся из общего неровного строя колонну.
Военачальник, увидев то же, что и я, присвистнул.
– Бенермерут, – я протянул назад руку, – лук и стрелу.
Требуемое тут же оказалось у меня. Надев кольцо лучника, я взвесил лук в руке, как это всегда делал Менхеперра, и прикинул расстояние до нубийцев, а главное, до Лутфи, который сильно выделялся в их строю. Зло свистнув, стрела улетела в цель, а за ней, затаив дыхание, следили все, кто стоял рядом со мной. Так что, когда она попала в голову и нубиец, словно срубленное дерево, тут же упал на землю, рядом со мной радостно заорали.
– Царь! Царь! – радостно кричали воины, удивлённые не меньше меня точностью выстрела.
– Колчан, – спокойно попросил я и, когда он был мне предоставлен, перекинул его через плечо, стал выбирать из идущих к нам войск цели, выделяющиеся качеством одежды, а также доспехами. Все остальные меня не интересовали. Обнаружив предводителей, я приготовился к стрельбе.
Одно точное попадание следовало за другим, и внезапно накатывающееся на нас войско остановилось. Воины на стенах, имевшие луки, попытались повторить мой успех, но это мало у кого получилось из-за большого расстояния. Но всё равно частые стрелы заставили ряды нубийцев вздрогнуть, и затем они, пятясь назад, вернулись в свой лагерь.
Я повернулся, чтобы отдать лук и пустой колчан. Открытые рты, круглые глаза и тот взгляд, который я и ожидал увидеть, – преклонение перед силой божества.
– Твоё величество, – Бенермерут из всех был самый спокойный, он взял оружие у меня и добавил, – ты один остановил всю армию.
Воины кругом закивали.
– К сожалению, уже скоро они поймут свою ошибку, – я спокойно пожал плечами, – не будут так красочно одеты или лучше прикроются. Ладно, раз атака отменяется, пойду выпью сока, солнце начало припекать.
За моим уходом следили сотни взглядов, а Меримаат и Бенермерут поспешили следом, чтобы накрыть на стол. Я, поедая любимый сорт винограда и холодное, тонко нарезанное мясо, запивал всё это прохладным соком, как внезапно почувствовал, что тугая пружина сомнений и страха, которая появилась во мне, когда я решил всё же остаться и сопротивляться, стала разжиматься. Впервые за эти дни я вздохнул свободнее. Первая легко отбитая атака придала мне сил и уверенности в себе.