Блошиный рынок - страница 2
Кстати, всегда можно прикинуться киношником – для реквизита к фильмам скупается даже самая невероятная дрянь, которую продавец давно отчаялся сбыть. Правда, киношники особо не торгуются.
Но все равно продавцы-то обычно всегда одни и те же на том же месте. Приходят в любое время года, из сезона в сезон, часам к шести утра раскладывать свой товар: для кого-то – ненужный хлам, а для кого-то – желанная мечта. Знают друг друга, ревниво следят за успехами.
Покупателям лучше подгребать в первой половине дня, когда торговля в разгаре и все лоточники на местах. Совсем рано утром рыскают перекупщики и торговцы антиквариатом – чтобы их не опередили. Под вечер, часам к пяти-шести, приходят любители получить большую скидку, особенно если непогода и холодно. Легко определить постоянных покупателей и коллекционеров – этих тоже в лицо узнаёшь, и они друг друга знают.
Блошиный рынок, по сути, огромная сокровищница, где среди всякой всячины зарыт настоящий клад, только ты пока сам не знаешь какой. Я сначала и воспринимал это как охоту за сокровищами, как игру.
Но это, конечно, была никакая не игра.
Глава вторая
Все с деда моего началось. Дед Власий, по отцу.
– Ты бери вещи, которые сами к тебе попросятся. Смотри, примечай.
В то время барахолки переживали расцвет, потому что продавали все и всё. Стихийные рынки были везде, на каждом углу, торговали всем чем только можно.
Конечно, классические блошиные рынки, возникшие еще в послевоенное время, никуда не делись. Они и сейчас там же, где были двадцать и тридцать лет назад.
Я никак не мог уловить, как дед это делал. Рядом стоял, вроде не прятался, а замечали только меня.
– Ну как ты это делаешь? – недоумевал я, но дед лишь едва заметно посмеивался:
– Вот придет время, покажу тебе как. Научу, будь уверен. А пока губу закатай.
Дед Власий обладал самой обыкновенной, даже неприметной внешностью, но, если ему того хотелось, легко привлекал к себе внимание. Несмотря на свою небольшую хромоту, двигался он проворно и без труда, даже не запыхавшись, обгонял меня, мальчишку. У него был ускользающий взгляд исподлобья, вроде бы на тебя смотрел, но при этом никогда глазами не встречался.
Все видел, все примечал. Я иногда пытался проказничать, думая, что дед отвернулся и не заметит, но разоблачение и наказание следовали незамедлительно.