– Тебе я уже сделал шикарный подарок, – хмыкнул я, когда он низко мне поклонился, – отработай сначала его.
– Я приложу все свои силы к этому, мой царь, – серьёзно заверил меня он.
– Тогда присмотри за Бенермерутом, чтобы он справился с выбором и благоустройством моих покоев во дворце, – попросил я его, – я оставляю ему на помощь пару контуберний, но всё же ты лучше знаешь местные расклады.
– Конечно, мой царь. – Усерамон склонил голову.
Попрощавшись с семьёй бывшего визиря, я подошёл к отдельно стоящим у колесниц Бенермеруту и Танини.
– Рассчитываю на тебя, – обратился я к воспитателю, – за любой помощью обращайся к Усерамону.
– Конечно, мой царь, – тот склонил голову, – к возвращению твоего величества я подготовлю всё нужное с учётом безопасности.
– Да, это мы с тобой проговорили, – согласился я, – отдельная кухня, присмотр за всеми поварами и слугами, в общем, я тебе уже всё это рассказывал.
– Пусть боги будут благосклонны к твоему величеству, – склонил он голову, – буду ждать возвращения моего царя.
Я повернул голову к смущённому парню, который, чувствуя торжество момента, переминался с ноги на ногу, явно чувствуя себя неудобно. Чтобы ему помочь, я снял с себя один браслет и протянул ему.
– Держи рот на замке, и твоя жизнь будет прекрасной, – сказал я.
– Твоё величество всегда может на меня рассчитывать! – пламенно закричал он, так что мы с Бенермерутом переглянулись и улыбнулись. Я почему-то почувствовал себя в этот момент глубоким стариком.
– Держись Бенермерута, помогай ему во всём, – сказал я напоследок и, не слушая его ответа, поднялся на колесницу. Рядом встал Рехмир, и мы в сопровождении моей охраны выехали за ворота, попав снова в огромное скопление народа. Но в этот раз я был уже подготовленным, так что рабы Усерамона выкатили за мной большие тележки с лепёшками, я объявил о скорой череде собственных свадеб, грандиозных праздниках по этому поводу для всего народа Египта и как задаток преподнёс свежий хлеб.
Люди, услышав о халяве, тут же переключились на тележки, где стали раздавать лепёшки по одной в руки, что позволило мне выехать на дорогу и спокойно покинуть город. Раздача хлеба оказалась отличной идеей, хотя придумал это не я.
Вскоре мы подъехали к укреплённому лагерю, и едва меня заметили на постах, как тут же прозвучали тягучие звуки горнов. Приветствуя воинов, я вскоре оказался в окружении улыбающихся центурионов.