– Слушаюсь, мой царь, позову его на встречу, – склонился Рехмир, – не смею тогда больше отнимать время отдыха у моего царя.
«Пойду пройдусь, осмотрюсь», – чистая Бастет поднялась на лапы и пошла в сторону выхода.
За ней тут же пристроились выделенные для неё охранники и Хейра, извинившись передо мной, побежала за ней следом, рассказывая по ходу их движения, что это за помещения. Зрелище было сюрреалистичным до умопомрачения. Жена фараона и не последняя женщина при дворе шла и рассказывала обо всём кошке, которая важно шла рядом с ней, а за ними шествовали четыре охранника. Если при этом учесть, что у Хейры охраны во дворце не было, то я представлял себе, что там будет происходить по мере их продвижения.
***
Выкупанный, выбритый и свежий, как огурчик, я вернулся в свой кабинет, где Хейра кормила свежей рыбой Бастет с моей серебряной посуды.
– Как-то вы слишком быстро спелись, – хмуро прокомментировал я эту идиллию, – хотя ещё утром кое-кто говорил о другой плохо.
– Ваша спутница, мой царь, невероятно мудрая и умная, – Хейра поклонилась кошке, – а её красота просто неописуема. Все во дворце заметили это.
– Ладно тебе её облизывать, мне тоже принеси поесть.
– Господин Бенермерут уже интересовался. – Она поклонилась кошке и поднялась на ноги, поклонившись мне. – Сейчас я его позову, мой царь.
Появившийся воспитатель быстро распорядился, и вскоре стали ко мне заносить еду. Я переглянулся с Хопи, и тот утвердительно кивнул. Я стал есть, а воспитатель рассказывать о текущих делах во дворце и слухах, что ему стали известны, пока меня не было. Если бы я был настоящим царём, который контролирует дыхание каждого своего придворного, наверно, это было бы мне интересно, но я себя не ощущал в этой роли, потому, немного перекусив, перебил его.
– Усерамон говорил, что Меримаат хочет вернуться, у нас есть что ему предложить во дворце? Он явно захочет себе должность, не связанную с активной деятельностью.
– Истинно так, мой царь, – Бенермерут улыбнулся, – я займусь и доложу твоему величеству.
– Хорошо. – Я закончил с едой, запил её и показал, что можно убрать всё, кроме фруктов. Бенермерут поднялся со своего места, поклонился мне, и слуги быстро всё вынесли.
Когда из комнаты ушли все, кроме охраны, я спросил Хопи:
– Узнал что?
– Немногое, мой царь, – покачал он головой, – пока рано делать выводы.