«Лекаря – взревел воин, который приволок раненого. К ним сразу подскочили мужики и потащили его в храм. Один за одним оставшиеся защитники забегали за ворота, последним, тяжело дыша, весь в крови, забежал воевода.
«Закрывай!» – прокричал он, и люди тут же бросились ему помогать.
«Да уйдите вы! – пробасил воин. – Это не моя кровь».
В толпе перепуганных горожан Воевода заметил Мирослава.
«Волхв, стены долго не продержатся, – сказал воевода. – Уводи детей и женщин в храм, за каменными стенами безопаснее».
Волхв подозвал помощника, тот кивнул и начал собирать народ. Но тут раздался недовольный возглас кухарки: «Я? И прятаться? А шиш вам по всей морде! Они пришли ко мне домой, угрожают тем, кого я люблю! Вы меня в храм только бездыханной занесете!» – с вызовом в голосе прокричала кухарка, и её поддержало несколько женщин.
«Окаянная баба», – усмехнулся воин. – «Ты, – указав на разбушевавшуюся женщину, – берешь свою бабью рать и поступаешь в распоряжение Стояну, будешь помогать раненым».
«Но…» – только попыталась возразить кухарка.
«Только так! Раненых много, и мы не можем помогать всем нуждающимся и сражаться одновременно. Это ложится на ваши плечи», – со сталью в голосе произнес Колояр.
Воевода направился к Мирославу, чтобы поговорить. Они отошли от людской массы, и Воевода вполголоса заговорил.
«Одни не сдюжим, старче, надо помощи просить», – с какой-то несвойственной для бравого воина опаской произнес тот.
«Вижу», – со сталью в голосе произнес старец. От его доброты и мягкости не осталось и толики. «Дай мне полчаса», – сказал Волхв.
Воевода, кивнув с хищной улыбкой, стремительно направился к оставшимся защитникам. Мужчины, ремесленники и крестьяне, вооружались кто чем мог. Они снимали снаряжение с раненых товарищей и передавали его тем, кто хотел встать на защиту храма.
Воевода произнес короткую, но вдохновляющую речь: «Мы заберем с собой столько захватчиков, чтобы об этой битве слагали песни!» Защитники святой земли с дружным ревом поддержали его и начали готовиться к бою.
После разговора с Колояром волхв поспешил в храм. В самой дальней комнате, за большой железной дверью, находилась небольшая зала. В центре зала лежал большой плоский круглый камень. На этом камне покоился древний фолиант. Несмотря на свой возраст, страницы книги выглядели так, словно были только что изготовлены. Передняя обложка книги была оформлена из белого тонкого мрамора с металлической окантовкой, а задняя – из обсидиана.