– Но откуда у меня может быть то же самое, что у Кирсти? Со мной все в порядке!
– Можно быть просто носителем гена – зависит от того, есть ли у тебя хорошая копия гена, которая тебя защитит.
Голубые глаза Элизабет, чуть более светлые, чем у Кейт, расширились и подернулись поволокой.
– О, Кейт! Какой ужас!
– Твою мать! Это мне приходится иметь с этим дело, а не тебе! Вполне возможно, что этот ген есть только у одной из нас.
И, разумеется, анализ Элизабет дал отрицательный результат, и она позвонила, плача от облегчения.
– Просто я так испугалась. Я не такая, как ты. Я бы не справилась.
В этом и заключается главная проблема репутации сильного человека. Очень трудно от нее избавиться, когда понимаешь, что на самом деле не справляешься.
И вот Кейт посмотрела на открывшуюся перед ней картину: выбившийся из сил муж, плачущие дети, и поняла, что ей нужна помощь. Эндрю уже получил на работе третье предупреждение за опоздания, ранние уходы с работы и следы рвоты на рубашке, а на одну зарплату они не могли позволить себе нанять няню.
Она достала недавно купленный телефон и набрала номер. Прежняя, вежливая Кейт не стала бы откликаться на предложения помощи, полагая, что на самом деле за ними не стоит ничего. Но голос Новой Кейт пробивался наружу, словно тоннель в скале. Только один человек воспринял состояние Кирсти так, как ей хотелось, и предложил практическую помощь, сидел с детьми и ненавязчиво делал мелкие одолжения. Этот человек никогда не говорил ничего нетактичного или жестокого. Этот человек сейчас мог их спасти.
– Привет, Оливия, – произнесла она с непроницаемым лицом. – Ты говорила, чтобы я обращалась, если ты можешь чем-нибудь помочь. Так вот, ты можешь. Ты все еще работаешь в вечернюю смену?
Оливия смотрела на него с другой стороны кухонного острова. Морщины на ее лбу с годами стали глубже, и временами ему не терпелось наклониться к ней и разгладить их пальцами. Если бы только их прикосновения друг к другу не были такими напряженными, такими преисполненными значения, словно язык, которым оба владели недостаточно хорошо.
– И что ты ответишь?
– Не знаю!
Его сердце все еще колотилось от потрясения при виде имени Кейт в почтовом ящике спустя пятнадцать лет, словно человек восстал из мертвых. Не слишком ли долго он сохранял этот почтовый адрес? Не следовало ли его сменить? Не осудит ли она его?