Целыми остались две маленькие лампочки, и их свет придавал помещению сумеречное сияние.
– Следуй за мной, кот, пора уходить. Солнце садится здесь странным образом. Будем держаться подальше от гнева разъярённого светила! Вперёд, мир ждёт нашего появления! – приказал фараон.
Схватив кота в охапку, Тамплкартон покинул помещение.
Тем временем Такакрейзер в своей гигантской кровати, стоявшей посреди колоссальных размеров спальни в принадлежавшем ему огромном доме, был внезапно разбужен непонятным шумом и голубоватыми проблесками света.
Всё ещё не проснувшись окончательно, он сел и протёр глаза. В другом конце комнаты рассерженно заворчал Кайзер, подпрыгнул и снова плюхнулся на пирамиду из подушек.
– Это что ещё за шум? – спросил Такакрейзер, уставившись в свой мобильный телефон.
И тогда, перед всё ещё затуманенным сном взором величайшего археолога мира, на миниатюрном экране телефона возникла забинтованная мумия, одетая в костюм фараона, которая у него на глазах покидала усыпальницу в ореоле целого снопа искр, похожих на залп фейерверка, а рядом с фараоном фыркал и яростно подвывал его кот.
– Что это за безобразие? – пробормотал Такакрейзер и поскрёб в затылке под ночным колпаком.
– Фррр! – возмутился Кайзер, услышав кошачье мяуканье и мысленно уже ступив на тропу войны.
– Чёрт его знает что такое!
Неизвестно каким чудом, но камера наблюдения в усыпальнице Тамплкартона осталась включена, и археолог мог наблюдать в прямом эфире всё, что там творилось. Неизвестно каким образом, но он догадался, что происходящее у него на глазах вряд ли можно считать нормальным явлением и ещё в меньшей степени – хорошей новостью.
И тут археолог побледнел. Могила… Тамплкартон… камеры… Он понял, что фараон сейчас ускользнёт от него навсегда, а вместе с ним и ожидающая археолога слава. Он осознал, что завтра утром, когда все журналисты соберутся перед пустым саркофагом, разразится чудовищный скандал, а сам он, Такакрейзер, величайший археолог мира, рискует прослыть величайшим болваном во всей Вселенной… И он сделал то, что часто делают люди перед лицом катастрофы, потому что это первое, что приходит им в голову, – Такакрейзер очень громко закричал: