– Вон мой сын Сумон. Вожу его сюда после школы, чтоб он мог поиграть со своими друзьями.
– Вы часто с ней видитесь? – спрашивает Шахрияр. – Я о вашей дочери от первого брака.
На лице мужчины появляется грустная улыбка:
– Не так часто, как хотелось бы. Она приезжает на Рождество. Ну или я приезжаю. Общается с моими детьми от второго брака. В те годы, когда мы не можем встретиться, я отправляю ей экспресс-почтой подарок. Время от времени она мне звонит. Иногда мне кажется, она это делает больше для галочки.
Шахрияр не знает, что сказать в ответ. Откровения незнакомца представляются ему скорее не даром, а бременем. И чем ему отплатить за такую откровенность? Что поведать о себе? Насколько открыться самому?
– Сочувствую. Мне очень жаль.
– Нет, погодите. Это мне следует сожалеть о своем поведении. Мы совсем не знакомы, а я вам уже полжизни своей пересказал. Можно вывезти бенгальца из Бенгалии, но Бенгалию из бенгальца не вывести никогда. Точно?
Он протягивает руку, и Шахрияр ее пожимает. Ладонь теплая и сухая.
– Фейсал Ахмед.
– Шар Чоудхори.
– Чем занимаетесь, Шар?
– Я только защитил кандидатскую. В прошлом году. А сейчас работаю на правительство, занимаюсь политологией.
– Как интересно.
– А вы?
В ответ мужчина протягивает визитку. Шахрияр глядит на нее: «Фейсал Ахмед, эсквайр». Он впивается взглядом в Ахмеда.
– Думаю, нам надо поговорить, – произносит Шахрияр.
Калькутта, Индия, август 1946 года
Рахим и Захира сидят за столом и завтракают. Они в Калькутте, в своем роскошном особняке, именующемся «Чоудхори Манзил».
На столе перед ними тарелки с тостами и джемом, маслом и фруктами. Стоит напряженная тишина. Близится час, когда надо будет принять решение. Казна Британии опустошена в результате войны. Жители Индии более не собираются терпеть владычество крошечного островного государства. Англичане вот-вот готовы объявить о своем уходе. Туда им и дорога, пусть проваливают к себе домой зализывать раны. Увы, далеко не всё так гладко, как хотелось бы. В свете надвигающихся событий между индуистами и мусульманами уже начались свары и ссоры о будущем государства. Надвигается то, что прежде считалось немыслимым – раскол Индии по религиозному признаку.
– Ну как, ты всё хорошо обдумал? – спрашивает Захира.
Рахим кладет в сторону экземпляр газеты «Стейтсмен». Несмотря на то что еще раннее утро, его лицо поблескивает от пота.