Рассуждать здесь подробно о таком непростом феномене, как казачья демократия, не стоит, но то, что это один из видов своеобразного народовластия, очевидно. Необычность казачьего уклада и его отличие от западной модели, принятой нашими либералами за некий эталон, вовсе не означают, что это не демократия. Это означает лишь то, что это «другая демократия».
Конечно, сама по себе идея перенести на огромную Россию достаточно узкий опыт демократии казачьей являлась практически нереализуемой. Это во многом и объясняет те очевидные противоречия, что обнаруживаются в пугачёвских манифестах. Каждый из подобных манифестов не столько политический документ, сколько народная сказка, коряво сформулированная мечта о счастливом будущем.
И все же, если попытаться суммировать отрывочные идеи, которыми переполнены эти документы, получается примерно такая картина. Будущее государство, по Пугачёву, – это казацкое государство, где все должны стать казаками, где не будет ни налогов, ни рекрутчины. Вопрос, где найти деньги, необходимые государству, при таком подходе, разумеется, повисал в воздухе. Сам Пугачёв полагал, что «казна сама собой довольствоваться может».
Возможно, здесь сказалась тогдашняя казачья психология: кончились деньги – сходи за границу, к соседу «на огонек», пусть попробует не дать! Рекрутами в новом государстве становились «вольно желающие».
Государственная монополия на торговлю солью – по тем временам это был один из самых болезненных вопросов – отменялась. Каждый был волен заниматься соляным бизнесом. Ну, и так далее.
По Пугачёву, все граждане этого будущего казачьего государства должны были получать равные «пожалования», все должны были быть вольными: «малые и большие, рядовые и чиновные, вся чернь бедная, как россияне, так и иноверцы: мухаметанцы и калмыки, киргизцы и башкиры, татары и мишари, черемисы и поселённые на Волге саксоны». Мишари – это татары в Мордовии, а саксоны – это о немецких и других иностранных колонистах. У всех должна быть в будущем, как обещал Пугачёв, «спокойная в свете жизнь», без какого бы то ни было «отягощения, общий покой».
Пугачёвский бунт 1773–1775 гг. был самым мощным на Руси из всех предшествующих. В нём участвовали сотни тысяч человек. Охваченная войной территория простиралась от Воронежа и Тамбова на западе до Шадринска и Тюмени на востоке, от Каспия на юге до Нижнего Новгорода и Перми на севере. Этот бунт принёс с собой потоки крови. В этих кровавых потоках искупался сначала помещик, а потом раб, настигнутый другими помещиками.