Вскоре в квартиру вернулся сын Перминова Андрей. Вместе с ним поселилась опекунша, его бабушка по матери. Её называли Томачкой. Она пила, но по сравнению с прежними хозяевами квартиры умеренно. Андрюшка был обычным полууличным парнем. Иногда я ходил за ним, чтобы пригласить его поговорить по телефону с его второй бабушкой тётей Марусей, которая звонила нам с просьбой позвать внука. Потом он вырос, стал профессиональным вором. Не помню, как он потерял квартиру. Знаю лишь, что бомжевал, сидел, потом опять бомжевал. В конце концов, его нашли в подъезде мёртвым. Не то передоз, не то туберкулез. Про Славика, которого забрали в Москву, я ничего не знаю.
Глава 3. Алевтина и другие
Прямо под нами, в небольшой двухкомнатной квартире «трамвайчиком» жила семья Бычковых. Пять человек. Баба Таня, ее сын Толик, сноха Алевтина, внуки Витюша и Андрюша. Баба Таня, в то время старушка лет 75-и, была обладательницей хриплого, но очень мощного и вечно кричащего голоса. Большую часть своего времени она проводила с подругами-ровесницами на скамейке у подъезда. Слышно бабу Таню было всегда. Однажды живший в доме мужчина, отработавший в ночную смену на заводе и пытавшийся отоспаться днём, вышел и отматерил по полной программе старушку, не умевшую сдерживать свою экспрессию. Сама она время от времени не без гордости и самолюбования говаривала: «А что, у меня ведь глотка-то лужёная». Но сама по себе баба Таня вряд ли удостоилась бы чести стать героиней нашего повествования.
Жена её тихого и безобидного сына Анатолия была гораздо интереснее и выразительнее. Все дело в ней. Если бы я знал в детстве такие слова как коммуникабельная, спортивная, эмансипированная, я бы применил их к Алевтине. Именно такой она мне запомнилась из раннего детства. Спортивной была вся семья. У них было четыре велосипеда, которые висели под потолком в маленькой прихожей. Сейчас я не понимаю, где они там умещались, и как там можно было при этом проходить. Четыре «Урала» должны были занимать абсолютно все пространство в коридорчике. Помню, как по выходным тётя Аля с дядей Толей и два их сына – погодки выезжали на велосипедную прогулку. Это казалось будто бы сценой из фильма. Больше я с такой идиллией нигде не встречался. А иногда они ездили аж на мотоцикле с коляской «Иж-Юпитер», что говорило об определённой степени материального благополучия и даже лёгкой степени зажиточности по-советски.