В любом случае, передо мной уже не та, что встретила на пороге дома Оксаны Борисовны, с упрямым прищуром разглядывая с ног до головы. Теперь она не кидается доказывать свою правоту, словно от этого зависит вся её жизнь, она – другая.
– Может ещё год или два в невестах? – подмигиваю.
Лаура качает головой и стреляет в меня хитрым взглядом.
Лиса… самая настоящая лиса. Улыбаюсь в ответ, не отказываясь анализировать дальше. А анализировать есть что.
Внешность – первое что подверглось изменениям. Больше никаких завитушек норовящих лезть в лицо, терпеть это чётко прямые волосы и скошенная чёлка. Стиль и привязанности в одежде, как по щелчку поменялись. Уже и не вспомню, когда в последний раз видела её в брюках. Она – красивая, всё ещё весёлая, открытая, улыбчивая. Мне нравятся её изменения, внешние так точно. У неё даже взгляд стал мягче, спокойнее. Всё чаще думаю о том, что мне сложно найти в этой, усовершенствованной версии, ту строптивицу, что могла упрямо стоять на своём. Лаура… сменила оружие, что-ли. Вместо напора – такт, колючие слова заменила лёгкая, почти невесомая ирония, дерзкий взгляд приобрёл огранку и не выглядит вызывающим. Она стала дипломатичнее, мудрее. Наверное…
И всё же… и всё же… что-то не так.
Вот смотрю на неё сейчас – и не могу понять, радуюсь я этим переменам или нет. Потому что той, старой, безумной Лауры, мне не хватает. Она была лёгкой как пёрышко, кружилась, летала, заряжала всех вокруг, была немного странной и искрила фейерверками идей, замыслов. А эта, под ширмой благовоспитанной леди… не та. Теперь она улыбается и обдумает всё прежде, чем озвучить. С той девочкой мне было легче, я её понимала, себя в ней видела. А эта версия научилась виртуозно менять маски, прятать эмоции и молчать, не вступая в ожесточённые дебаты.
Если бы не мои глаза, которые совершенно точно видели, как она рыдала беззвучно, как губы закусывала до крови, как больно ей было, я бы радовалась её свадьбе. А так… а так хочется спросить: «Малыш… это точно твоя мечта? Это она, ты уверена?!»
Почему-то мне кажется, что мечта там другая. Она где-то спрятана за всеми этими словами о "идеальном дне". Возможно, она знает об этом, а возможно, боится признаться даже самой себе.
Жизнь давно разучила меня лезть в чужие души, не полезу и в этот раз. Просто не смогу этого сделать, потому что сама изменилась безвозвратно. Марина два года назад была другой как внешне, так и внутреннее. Моя трансформация – это отдельный разговор и сейчас, я не готова вести на эту тему диалог, даже в своей собственной голове.