Кошачья голова - страница 11
Я потом только сообразил, что, возможно, отец поверил бы мне, если бы я подтвердил. А так получилось то, что получилось.
– Прекратите это немедленно. Тьфу, слушать противно. – Отец отбросил вилку, будто и приготовленная мамой еда ему опротивела. – Какой, к лешему, священник? Вы со своим бабским суеверием идите к врачу. Пусть вам таблеток, что ли, даст. Обеим причем. Я не шучу. Чтобы завтра же записались и сходили. Я ясно выразился?
Мне было жалко смотреть на маму, которая вся сжалась в комочек, словно уменьшилась в размерах. А на губах сестры, наоборот, зазмеилась тонкая усмешечка. Та самая. Вот сейчас она заговорит, и отец сразу все поймет… Но икотка была очень хитрая и при отце не выступала.
Отец между тем как ни в чем не бывало продолжил есть, подобрал кусочком хлеба остатки в тарелке и поблагодарил маму за вкусный ужин. Для него разговор был окончен, и больше к данной проблеме он возвращаться не собирался.
Мама записала Алину в поликлинику к неврологу.
Глава третья
То, что они успели вернуться раньше, чем я пришел из школы, выдавало только отсутствие тапочек в прихожей. В квартире царила тишина.
Сестра сидела с ногами на подоконнике в своей комнате и, прижавшись головой к стеклу, будто бы дремала.
– Ты как? – спросил я у Алины.
Но ответила мне не она:
– Дурачины, дурачины! Я дохтуру-то на рукав поплювала. Вот ему будет веселье, будет веселье. Йой, ёшки-ёшки-ёшки-йой! Такое веселье, что мы расхохочемся.
– Что же ты привязалась к нам? – вырвался совершенно глупый вопрос.
И я никак не ожидал, что Палашка милостиво и по-змеиному улыбнется мне:
– А вот и благодарствуем тебе! Кабы не помог, я бы не проснулась. Бз-з-з! Вот удружил, дурачина!
– Дура, врешь!
Палашка, продолжая по-змеиному растягивать рот, показала мне змеиный же язык. Я заткнул уши и выскочил из комнаты. Ничего такого я не делал! И ни в чем не виноват.
Мне захотелось, чтобы мама, как в детстве, обняла меня и утешила, сказала, что все хорошо и она меня спасет. А уж папа вообще прогонит любого злодея. Опять захотелось поверить в это и не чувствовать постоянно эту давящую, ноющую вину…
Мама сидела на кухне, обхватив ладонями кружку с чаем, и бездумно смотрела прямо перед собой на пустую стену. Услышав мои шаги, она будто отмерла и даже попыталась слабо улыбнуться. Да уж, теперь точно не время бежать за утешением к маме…