– Кто остался с моей дочерью? – прошипела Фредегонда. – И что с ее имуществом?
– Герцог Дезидерий налетел со своими людьми, госпожа, и все забрал, – зажмурился от ужаса Леонард. – Все слуги разбежались.
– Где сейчас моя дочь? – спокойно спросила королева, но это спокойствие было ложным.
– Она в церкви Марии Тулузской, госпожа, – проблеял дворецкий. – Герцог оставил ей немного денег на пропитание, но все остальное вывез. Я слышал от его людей, что он переметнулся к королю Гундовальду.
– Вот оно как? – задумалась Фредегонда. – К Гундовальду, говоришь?
Самозванный король отхватил себе несколько городов в Аквитании и теперь переманивал к себе всю мятежную знать государства франков. Хильперик смотрел на это сквозь пальцы, потому что эти города принадлежали по большей части братцу Гунтрамну. А воевать с лучшим полководцем того времени, Муммолом, который тоже переметнулся к непризнанному сыну Хлотаря, трусоватому бургундскому правителю сейчас было просто некем. Он копил силы. Ум Фредегонды заработал с безумной скоростью. Она, как всегда в такие моменты, была спокойна, холодна и рациональна. Дочь в безопасности – и это хорошо. Но она может быть использована как заложница, или ее может принудить к замужеству тот же Гундовальд, а тогда конец и ей, и ее сыну. Знать переметнется на сторону нового короля тут же. Учитывая, что отношения с неуправляемой дочуркой были просто хуже некуда, дальнейшие события пойдут по самому скверному варианту. Ссылка на кухню – это самое мягкое, что ждало бы Фредегонду в этом случае. Скорее всего, она просто умрет самой позорной смертью, а любимая доченька перед этим еще и вдоволь покуражится над ней. Фредегонда такие вопросы просчитывала за считанные секунды. Королева подняла глаза на Леонарда.
– А почему ты здесь, когда твоя госпожа терпит лишения в Тулузе? Поясни мне, Леонард, – ледяной холод, который волной пошел от королевы, привел дворецкого в ужас. У него застучали зубы, и он рухнул на колени.
– Пощадите, госпожа! – завыл он.
– Стража! – крикнула Фредегонда. – Раздеть[1] и вышвырнуть отсюда!
Дворецкого выволокли из церкви, срывая по пути нарядную одежду, пояс и перевязь, на которой висел меч. Тот был счастлив. Если бы остался в живых король Хильперик, он вернулся бы домой не только голым, но и слепым. Покойный правитель бывал довольно однообразен, когда хотел высказать свое монаршее неудовольствие.