Он был большим и красивым – даже сейчас, – однако выглядел непритязательно. Краска кое-где облупилась, да и вообще заметно было, что в нем не живут. Даже по одному наружному облику, не видя снимков, сделанных внутри, можно было догадаться: немало труда понадобится, чтобы превратить этот старый дом в место, не просто пригодное для жизни – в место, где хочется жить.
Но это меня не пугало.
Глядя на старый дом с небесно-голубыми стенами, я видела не просевшую крышу, не покоробившиеся двери и оконные рамы, не буйно разросшуюся траву вокруг.
Я видела свою мечту.
Вот он, мой счастливый билет прочь из Калифорнии – и первая остановка на пути к чему-то большему.
К чему именно – я не знала; но не сомневалась, что-то огромное и прекрасное ждет впереди. Не для того я так старалась вырваться из родного штата, чтобы, закончив этот проект, вернуться домой!
Уэст – то есть Уэстон – вышел из машины, и я последовала за ним, помедлив, поскольку не могла оторвать глаз от дома. Я уже видела его на фотографиях, но вживую оказалось совсем другое дело! Как будто мой мозг был полон бензина, а встреча с домом поднесла к нему зажженную спичку – и заполыхал пожар, который уже не остановить.
Погруженная в размышления о покраске стен (белый цвет – классический, но банальный, пусть лучше остается голубой), я услышала из-за спины – слишком близко – голос Уэстона:
– Мы следим за домом как только можем, но прошедшая зима для всех старых построек на ранчо стала тяжелым испытанием.
– Он прекрасен, – вполголоса отозвалась я.
Да, видно, что немолод и знавал тяжелые времена – но в нем не чувствуется усталости от жизни. Этот дом прослужит еще много лет. Нужно только, чтобы кто-то в него поверил.
– Да, прекрасен, – тихо согласился Уэст у меня за спиной.
Слишком близко… проверять, насколько близко он стоит, не хотелось – и я, не оглядываясь, просто пошла вперед. Холодный воздух обвевал разгоряченное лицо. Это было даже приятно – однако, хоть и неохотно, я вынуждена была признать, что без куртки Уэстона долго бы здесь не протянула.
Из спецификаций, присланных Уэстом, я знала, что дом велик – около трех с половиной тысяч квадратных футов[5]; однако таким уж огромным он не выглядел. В нем не было ничего громоздкого, подавляющего. Смотрелся совершенно естественно, словно не выстроен, а сам вырос на этом ранчо, на фоне гор, целующихся с бескрайними небесами.