В первый год обычно дают только основы, и все же я вымоталась уже на второй день. Перед обеденным перерывом у меня была история музыки с мистером Баксом. Он не только выдавал информацию, не переводя дух, но и ждал, что нам уже многое известно. Каждые несколько минут преподаватель вызывал одного из студентов и задавал ему вопрос. Это привело к тому, что, пожалуй, все присутствующие целую пару пребывали в панике. Меня тоже прошиб пот, но, к счастью, сегодня меня пощадили. Я не смогла бы ответить ни на один из его вопросов.
Все неминуемо шло к тому, что в ближайшие недели мне придется зубрить до потери сознания, если хочу сохранить свое место в Роузфилде.
– Ты такая бледная, все хорошо? – обеспокоенно спросила Шарлотта. Сегодня она снова была в юбке и с аккуратно расчесанными волосами, заправленными за уши, из которых торчали маленькие бусины.
Я зачерпнула ложкой немного ванильного пудинга и кивнула.
– Просто занятия сложные, еще не привыкла.
Шарлотта ободряюще улыбнулась.
– Привыкнешь. Мне тоже понадобилось время, чтобы приспособиться. На третьей неделе стало уже получше.
– Надеюсь, ты права.
Мила с полным подносом подошла к столу и села рядом со мной. Сегодня ленты в ее волосах сверкали всеми цветами радуги. Ее образ выделялся среди остальных учащихся: большинство выглядели скорее невзрачно, одевались в неброские цвета, а некоторые и вовсе постоянно носили форму, что казалось мне немного странным.
Я обвела столовую взглядом: несколько столов, рассчитанных примерно на двадцать человек, пыльный обшарпанный пол, придававший залу слегка деревенский вид. Потолок украшали фрески, а на расстоянии нескольких метров друг от друга висели пыльные люстры, выглядевшие так, словно их никогда не включали.
Несмотря на то, что это была столовая, здесь стояла удивительная тишина. Я продолжила осматриваться и поняла почему: большинство студентов сидели в учебниках, вместо того чтобы использовать перерыв для бесед с сокурсниками. Слышался скрежет карандаша по бумаге, изредка прерываемый тихим чавканьем.
– Не волнуйся, Хейзел. Ты справишься, даже не утыкаясь весь день носом в книгу, – улыбнулась Мила, должно быть, заметив легкую панику на моем лице. – Шарлотта – живой тому пример. Она лучшая студентка, хотя я постоянно ее отвлекаю.
– И ты, учись больше, занимала бы не третье место на своем факультете, – заключила Шарлотта и надкусила круассан. На ее губе осталось немного варенья, которое она убрала изящным движением руки.