Впрочем, сам Толстой по этому вопросу высказывался неоднозначно. Так, черты своего деда – екатерининского генерала Николая Сергеевича Волконского – он, как считается, сообщил старому князю Болконскому. Понятно, что на такую мысль наводит и созвучие фамилий. Однако Толстой специально подчеркивал, что, давая своим героям фамилии, сходные с известными дворянскими фамилиями (Друбецкой – Трубецкой, Болконский – Волконский), он не имел в виду конкретных лиц. «Андрей Болконский – никто, как и всякое лицо романиста, а не писателя личностей или мемуаров. Я бы стыдился печататься, ежели бы весь мой труд состоял в том, чтобы списать портрет, разузнать, запомнить» – так Толстой отвечал на вопрос о прототипе князя Андрея. Исключение, по его словам, составляют Денисов и Марья Ахросимова, прототипы которых – Денис Давыдов и Анастасия Офросимова – люди столь же оригинального характера, что и эти толстовские персонажи.
Есть ли герои, которым толстой передоверяет собственную философию и собственные переживания?
В значительной степени такими героями являются Пьер Безухов и Андрей Болконский, отчасти (в эпизоде с боевым крещением) – Николай Ростов. Размышления о природе добра, чести, смерти, свободе, которыми задаются эти герои, – во многом мысли самого Толстого, их стремление к истине, к пониманию сути вещей – стремление, безусловно разделяемое их автором. В этом можно убедиться, прочитав его дневники и взглянув на черновики романа. Однако Толстой, работая над «Войной и миром», вскоре понял, что вкладывать в уста героев пространные рассуждения – значит жертвовать художественностью. Истина, открывавшаяся его героям, во многом оставалась частной истиной, носителем «общей истины» не мог быть один герой – для ее выражения Толстому понадобился выход на следующий уровень; этим уровнем стали историософские рассуждения, которые начинаются с третьего тома романа и суммируются в эпилоге.
Впрочем, если и не утверждать прямо, что Толстой транслирует через героев свою философию, можно говорить, что некоторые герои выражают его образ мыслей, что они для него ближе других, тем самым они становятся центральными для всего романа. Лидия Гинзбург, много писавшая о психологизме Толстого, замечала, что его герои «не только решают те же жизненные задачи, которые он сам решал, но решают их в той же психологической форме»