Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как незнакомец с хищной усмешкой (которую он скорее почувствовал, чем увидел) заносит копье, а постаревший Франграсьян обреченно съеживается.
– Эй! – заорал молодой Франграсьян и рванулся вперед, но туман сомкнулся прямо у него перед носом.
А в следующий миг он вывалился из этого самого тумана на берег Ворукаши, к Апам Напату, который все так же сидел и безразлично чертил прутиком что-то на песке. Франграсьян пошарил у себя за спиной. Копья не было.
– Ну и что это было? – хрипло спросил он, чувствуя себя так, будто запутался в дурном сне. Ведь он точно так же подходил к Апам Напату и говорил то же самое, и совсем недавно.
Но на этот раз Апам Напат даже не взглянул на него.
– Это причина, по которой ты еще жив, – спокойно ответил он.
– Недолго же мне осталось жить, – пробормотал Франграсьян и вздрогнул, вспомнив тусклый, униженный взгляд того, другого себя. Не пристало ему смотреть так.
– Кто это был?
Он не ждал, что Апам Напат ответит, но тот почти сразу откликнулся:
– Хаосрава, – и задумчиво добавил: – Кави Хаосрава. Твой внук. И не только твой: в его жилах течет кровь иранского царского рода. Он-то и отомстит за него. И сделает это тем самым оружием, которым ты сегодня сокрушил зловерного Зайнигу.
– Мануш-читра? – спросил Франграсьян враз пересохшим горлом. – Он внук Мануш-читры?
Апам Напат молчал. Может быть, он решил, что и без того сказал слишком много; а может, ему просто хотелось помучить туранского захватчика.
– Но я ничего ему не сделал, – пробормотал Франграсьян. Да, собирался. Видит небо, иначе никак. Он слов на ветер не бросал и не мог оставить дух деда неотомщенным. Но Мануш-читра знал Иран и знал, что ему нужно, и без его советов Франграсьяну пришлось бы туго. Хотя он бы скорее сам умер, чем дал Мануш-читре это понять.
– Я и Ирану ничего не сделал.
Это прозвучало тем более жалко, что Апам Напат, похоже, окончательно потерял интерес к разговору, полностью поглощенный вычерчиваемой им на песке хитро изогнутой фигурой. Франграсьян сглотнул.
– Как… как этого избежать?
Вот теперь Апам Напат поднял голову и пристально посмотрел на него. Но в глазах его Франграсьян не прочел ни злорадства (которое ждал там увидеть), ни утешения (на которое все-таки надеялся).
– Очень просто. Повесь свою плетку на гвоздь, оставь своего коня на царских пастбищах, сними сапоги и надень вышитые туфли. Забудь, кем ты был, и стань тем, чем пытаешься быть. Поклонись Ахура Мазде и огню, как это сделал твой брат.