Часовщик снял очки. Он долго тёр стекла, моргая подслеповатыми глазами. Тишина, как стеклянный купол, накрыла маленькую комнату. Отец первым нарушил её:
– Милая, ты, должно быть, перегрелась. Пожалуй, тебе стоит отдохнуть. Твоё излишнее волнение кажется немного… неуместным. – Голос часовщика был спокойным, но подергивание нижней челюсти и складка между бровями выдавали истинные чувства. Внутри у него всё клокотало так же, как и у его дочери. Уж она-то знала, как тикает, позвякивает и дышит организм этого родного человека, который заботился о ней всю жизнь. Может, она правда волнуется из-за пустяков? Просто сама напридумывала себе что-то.
Но как ещё это можно понимать? Ава в упор посмотрела на отца, и когда заговорила, то не узнала свой собственный голос.
– Так же неуместно, как и узнать, что те, кого ты так любила, лгали тебе всю жизнь.
Виолетта громко ахнула.
– Я не позволю своей дочери разговаривать со мной в таком тоне. Это недопустимо. – Отец повысил голос, чего никогда не позволял себе. Как бы воинственно ни была настроена Ава, но это немного остудило её пыл.
– Мистер Бейли, я…
– Не сейчас, Виолетта, прошу. – На щеках отца вспыхнули красные пятна. – Ава, мне кажется, что я слишком загрузил тебя работой. Остаток дня можешь провести, как тебе хочется. И ни слова больше об этом.
– Мистер Бейли, мне кажется, вы должны признать…
– Виолетта, не вмешивайся! – В голосе часовщика прозвучали стальные нотки. Он прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, прежде чем снова открыть их. – Ава, ты немного не в себе. Я не буду продолжать этот разговор, пока ты снова не станешь прежней.
Тишина звенела, как натянутая тетива. Виолетта сделала шаг в сторону отца и мягко положила ладонь на его руку, отводя мужчину в сторону. Экономка что-то прошептала ему на ухо, но так тихо, что девочка не разобрала ни слова. Отец покачал головой, но Виолетта продолжала шептать, несмотря на то что он качал головой ещё настойчивее. Билл заговорил чуть громче.
– Нет, Виолетта! – снова что-то невнятное, а потом девочка расслышала: – Я не хочу потерять также и свою дочь!
Виолетте пришлось тоже повысить голос, но и теперь до Авы доносились лишь отдельные слова. Они ничего не значили для неё, но это и не важно. Девочка услышала одно, но зато очень важное слово.
Виолетта произнесла: «Малайка».